|  |
"ОБЗОР ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПРАКТИКИ СОВЕТА АП Г. МОСКВЫ"
(по состоянию на 29.06.2006)
Официальная публикация в СМИ:
"Вестник адвокатской палаты г. Москвы", № 6, 2006
СОВЕТ АДВОКАТСКОЙ ПАЛАТЫ Г. МОСКВЫ
ОБЗОР ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПРАКТИКИ
(по состоянию на 29.06.2006)
1. Квалификационная комиссия неоднократно обращала в своих заключениях внимание на то, что заявление возражений на действия председательствующего вне зависимости от их обоснованности является процессуальным правом участника судебного разбирательства, прямо предусмотренным ст. 243 УПК РФ, и ни при каких обстоятельствах само по себе не может расцениваться как пререкание с председательствующим и проявление неуважения к суду.
11 января 2006 г. федеральный судья районного суда г. Москвы С. направила в Адвокатскую палату г. Москвы сообщение (частное постановление) от 2 декабря 2005 г., указав в нем, что по приговору суда от 2 декабря 2005 г. И. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 222 УК РФ; защиту И. в судебном заседании осуществляла адвокат К. Как указывает заявитель, при рассмотрении уголовного дела действия и поведение адвоката К. препятствовали нормальному ходу судебного разбирательства; адвокат неоднократно нарушала регламент судебного заседания; в ходе судебного разбирательства адвокату председательствующим было указано на недопустимость нарушения порядка в судебном заседании; кроме того, адвокатом было проявлено неуважение к суду, которое выразилось в некорректности высказываний и в неподчинении распоряжениям председательствующего. Указанные заявителем факты дали ему основание полагать, что действия адвоката К. были направлены на срыв рассмотрения уголовного дела, а подобное поведение указанного адвоката является недопустимым для лица, осуществляющего профессиональную защиту, подрывает авторитет адвокатского корпуса, а также свидетельствует о неуважении к суду. В целях недопущения впредь подобных нарушений уголовно-процессуального законодательства заявитель постановил обратить внимание Адвокатской палаты г. Москвы на допущенные, по его мнению, адвокатом К. нарушения норм уголовно-процессуального закона.
Выслушав объяснения адвоката К., изучив материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы сообщения (частного постановления) федерального судьи районного суда г. Москвы С. от 2 декабря 2005 г., Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.
Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (подп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").
Участвуя в судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду и другим участникам процесса, следить за соблюдением закона в отношении доверителя и в случае нарушений прав последнего ходатайствовать об их устранении. Возражая против действий судей и других участников процесса, адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом (ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).
За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (п. 2 ст. 7 названного Закона).
В соответствии с подп. 6 п. 2 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката жалоба, представление, сообщение признаются допустимыми поводами к возбуждению дисциплинарного производства, если в них указаны "конкретные действия (бездействие) адвоката, в которых выразилось нарушение им профессиональных обязанностей".
В сообщении заявителя указывается, что в ходе рассмотрения районным судом г. Москвы уголовного дела в отношении И. действия и поведение адвоката К. препятствовали нормальному ходу судебного разбирательства; адвокат неоднократно нарушала регламент судебного заседания; в ходе судебного разбирательства адвокату председательствующим было указано на недопустимость нарушения порядка в судебном заседании; кроме того, адвокатом было проявлено неуважение к суду, которое выразилось в некорректности высказываний и в неподчинении распоряжениям председательствующего.
Разбирательство в Квалификационной комиссии Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации осуществляется на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства (п. 1 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката), в связи с чем Квалификационная комиссия не вправе оценивать некие абстрактные поступки адвоката К., якобы совершенные ею во время осуществления защиты подсудимого И. в суде первой инстанции.
Обвиняя адвоката К. в ненадлежащем поведении в судебном заседании, заявитель был обязан указать на конкретные факты такого поведения (дата, часть судебного заседания, суть нарушения и т.д.).
Квалификационная комиссия отмечает, что конкретность обвинения является общеправовым принципом и необходимой предпосылкой реализации лицом, против которого выдвинуто обвинение, права на защиту. Уклонение стороны дисциплинарного производства, требующей привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности, от конкретизации обвинения обязывает правоприменяющий орган толковать все сомнения в пользу лица, против которого выдвинуто обвинение в ненадлежащем поведении (адвоката).
Не указывая в сообщении (частном постановлении), в чем именно выразились действия (бездействие) адвоката К., нарушившие требования законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката, заявитель приложил к сопроводительному письму выписки из протоколов судебного заседания по уголовному делу № 1-667/03-2005 от 6 октября и 15 ноября - 2 декабря 2005 г., содержащие описание отдельных действий, совершавшихся адвокатом (защитником) К. в судебном заседании.
Так, из протокола судебного заседания от 6 октября 2005 г. следует, что адвокат К. в корректной форме путем постановки вопросов выясняла у свидетеля З. обстоятельства, имеющие, по мнению защитника, отношение к предмету доказывания по уголовному делу либо необходимые для объективной оценки показаний свидетеля (например: "Какая, по-Вашему, связь между словами "Я не помню и я не видел?", "Что такое квадрат? Вы писали в протоколе установки видеотехники слово "квадрат"? Вам известно техническое средство под названием "квадрат"? "Что такое кулон?" и т.д.). Поскольку, по мнению адвоката, поведение государственного обвинителя в судебном заседании не всегда соответствовало требованиям закона, адвокат делала соответствующие процессуальные заявления, отстаивала свою процессуальную позицию - обосновывала относимость выяснявшихся ею обстоятельств к предмету доказывания по уголовному делу.
В одном из судебных заседаний в период с 15 ноября по 2 декабря 2005 г. адвокат К. заявила отвод председательствующему, поскольку считала, что председательствующий приобщил к материалам дела под видом рапорта судебного пристава М. о невозможности осуществления в судебное заседание привода свидетеля П. листок бумаги без исходящих и входящих реквизитов, поступивший в суд непроцессуальным путем, данный рапорт был положен судом в основу решения о возможности оглашения показаний свидетеля, что было оценено защитником как наличие у судьи заинтересованности в исходе дела. В силу ч. 2 ст. 61 УПК РФ судья не может участвовать в производстве по уголовному делу в случае, если имеются обстоятельства, дающие основание полагать, что он лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе данного уголовного дела.
Также адвокатом К. было заявлено ходатайство о признании листа бумаги, имитирующего рапорт судебного пристава М., недопустимым доказательством, поскольку, по мнению защитника, "форма и содержание рапорта являются незаконными, рапорт добыт судом незаконным путем". В силу ч. 1 ст. 75, ч. 4 ст. 88, п. 9 ч. 2 ст. 381 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми; недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ; суд вправе признать доказательство недопустимым по ходатайству сторон или по собственной инициативе в порядке, установленном ст. 234 и 235 УПК РФ; основанием отмены или изменения судами кассационной и надзорной инстанций судебного решения в любом случае является обоснование приговора доказательствами, признанными судом недопустимыми.
В связи с тем что, по мнению адвоката К., председательствующий препятствовал стороне защиты заявить ходатайство до начала допроса подсудимого, адвокат разъяснила свою позицию, а затем заявила возражение на действия председательствующего. Данное право участника судебного разбирательства прямо предусмотрено ч. 3 ст. 243 УПК РФ. Кроме того, по непонятным причинам в протокол судебного заседания дважды включена фраза "Суд переходит к допросу подсудимого", хотя в соответствии со ст. 274-275 УПК РФ не суд переходит к допросу подсудимого, а сторона защиты представляет суду такое доказательство как показания подсудимого. При этом сторона защиты свободна в выборе тактики допроса, а также в решении вопроса о том, в какой момент проводящегося ею допроса будет тактически правильным заявить то или иное ходатайство. УПК РФ не запрещает участнику судебного разбирательства, в том числе защитнику, заявлять ходатайства в любой момент судебного следствия, при этом председательствующий также не лишен права рассмотреть ходатайство незамедлительно либо отложить рассмотрение ходатайства до окончания начатого (проводящегося) допроса.
Квалификационная комиссия напоминает, что она неоднократно обращала в своих заключениях внимание на то, что заявление возражений на действия председательствующего, вне зависимости от их обоснованности, является процессуальным правом участника судебного разбирательства, прямо предусмотренным ст. 243 УПК РФ, и ни при каких обстоятельствах само по себе не может расцениваться как пререкание с председательствующим и проявление неуважения к суду. Что касается формы, в которой участник судебного разбирательства заявляет возражения на действия председательствующего, то, по мнению Комиссии, из протокола судебного заседания усматривается, что адвокат К. заявляла возражения на действия председательствующего в форме, которая не противоречит предписаниям Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Рассмотрев 21 июня 2005 г. в судебном заседании кассационную жалобу адвоката Ф. на частное постановление районного суда г. Москвы от 25 апреля 2005 г. по уголовному делу в отношении Б., которым было постановлено обратить внимание Адвокатской палаты г. Москвы на недостойное поведение защитника Ф., умаляющего авторитет судебной власти, судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда отменила частное постановление районного суда, указав в кассационном определении (дело № 22-6245) в том числе на то, что "Уголовно-процессуальным законом РФ предусмотрено право участников процесса заявлять отводы, в частности и суду, а также подавать свои возражения на действия председательствующего. Указанные права, предоставленные участникам процесса при рассмотрении уголовных дел в судах, не могут рассматриваться как давление на суд, так как являются правами участников процесса, предоставленными им уголовно-процессуальным законом, в частности ст. 53 и 243 УПК РФ... Проявление участником судебного разбирательства настойчивости в отстаивании своей позиции (неоднократные заявления однотипных ходатайств, повторная постановка допрашиваемым лицам повторных вопросов, отклоненных председательствующим, и т.п...) не может рассматриваться ни как нарушение порядка в судебном заседании, ни тем более как действия, умаляющие авторитет судебной власти" (см. "Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2006" № 2-3 (28-29). С. 66-71).
Являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, "адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности... за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии)" (п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 18 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"). Оценив же на предмет соответствия адвокатской этике форму выражения адвокатом К. своего мнения в судебных заседаниях районного суда г. Москвы 6 октября, 15 ноября - 2 декабря 2005 г. по уголовному делу № 1-667/03-2005 в отношении И. (в пределах представленных заявителем письменных доказательств), Квалификационная комиссия считает, что она не противоречила предписаниям Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Поскольку адвокат несет ответственность лишь за неисполнение или ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей перед доверителем; за нарушение требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и норм Кодекса профессиональной этики адвоката и за неисполнение или ненадлежащее исполнение решений органов Адвокатской палаты, принятых в пределах их компетенции (подп. 1-3 п. 2 ст. 17 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"; п. 1 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката), а адвокат К. защиту обвиняемого И. (в объеме, являющемся предметом проверки в рамках настоящего дисциплинарного производства) осуществляла в полном соответствии с действующим законодательством, в том числе и нормами адвокатской этики, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и подп. 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката К. вследствие отсутствия в ее действиях (бездействии), описанных в сообщении (частном постановлении) федерального судьи районного суда г. Москвы С. от 2 декабря 2005 г., нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката.
Совет согласился с мнением Квалификационной комиссии.
2. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".
В Адвокатскую палату г. Москвы обратились гражданка П-ва и гражданин П. с жалобой на адвоката З., в которой они указали, что обратились к адвокату З., с которым заключили соглашение на защиту своего родственника на следствии и в суде. Соглашение заключала в апреле 2005 г. заявительница П-ва, являющаяся женой осужденного, а деньги она оплачивала вместе с заявителем П-ым - отцом осужденного. В счет гонорара было внесено 658770 рублей, что подтверждается, как они указывают, прилагаемыми документами: соглашением с соответствующими записями, квитанцией № 0044 и расписками адвоката З. о получении им от П. 28000 рублей 30.03.2005, 1220 долларов США 03.05.2005, 140000 рублей 14.05.2005 и 50000 рублей. Адвокат участвовал на следствии, но в суд не явился. Скрывается от заявителей. Они просят решить вопрос об ответственности адвоката З., считая его действия мошенническими.
...Квалификационная комиссия на своем заседании 10 марта 2006 г. пришла к заключению о наличии в действиях (бездействии) адвоката З. нарушения норм Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", выразившегося в невыполнении в полном объеме условий соглашения, неправильном заключении соглашения, так как не указал в его условиях свою ответственность и не внес в полном объеме в кассу конторы деньги, полученные им от доверителя.
Решением Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 23 марта 2006 г. прекращен статус адвоката З. за нарушение ст. 7, 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", выразившиеся в невыполнении в полном объеме условий соглашения, неправильном заключении соглашения, т.к. не указал в его условиях свою ответственность и не внес в полном объеме в кассу конторы деньги, полученные им от доверителя.
Решением Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 18 апреля 2006 г. решение от 23 марта 2006 г. отменено и дисциплинарное производство направлено в Квалификационную комиссию на новое рассмотрение.
При новом рассмотрении в заседание Квалификационной комиссии 21.04.2006 З. не явился, о дне, месте и времени рассмотрения Комиссией дисциплинарного производства надлежащим образом извещался. В силу п. 3 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката неявка кого-либо из участников дисциплинарного производства не является основанием для отложения разбирательства; в этом случае Квалификационная комиссия рассматривает дело по существу по имеющимся материалам и выслушивает тех участников производства, которые явились в заседание Комиссии.
Изучив материалы дисциплинарного производства, проведя голосование именными бюллетенями, Комиссия пришла к следующим выводам.
П. и жена его сына П-ва заключили соглашение № 470 от 04.04.2005 с адвокатом З., работавшим в адвокатской конторе коллегии адвокатов г. Москвы, на защиту П. на предварительном следствии и в суде. Они передали адвокату 658770 рублей, что подтверждается копиями расписок адвоката о получении денег. Адвокат З. участвовал в предварительном следствии в ОВД, в предварительном слушании 2 июня 2005 г. в межмуниципальном районном суде г. Москвы. Дальнейшего участия в судебном разбирательстве не принимал, и подсудимого впоследствии защищали разные адвокаты, назначенные судом. Родственники П. пытались разыскать адвоката З., но телефонные номера были заблокированы.
В соответствии с п. 1 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката разбирательство в Квалификационной комиссии Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации осуществляется на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства.
Исходя из того, что адвокат не представил никаких объяснений и таким образом не опроверг заявления доверителей, комиссия приходит к заключению, что утверждение доверителей о том, что адвокат не выполнил поручение в полном объеме, соответствует действительности.
Из копии соглашения № 470 от 04.04.2003 видно, что в кассу консультации заявитель внес аванс в размере 28000 рублей по квитанции № 0044 от 01.04.2005; в размере 28000 рублей по квитанции № 0212 от 15.04.2005; в размере 140000 рублей - по квитанции № 0202 от 14.05.2005; в размере 196000 рублей - по квитанции № 0324 от 30.05.2005; в размере 14000 рублей - по квитанции № 0472 от 09.06.2005.
По распискам адвоката З. от П-вой им получено 28000 рублей 30.03.2005, 1220 долларов США - 03.05.2005, 140000 рублей - 14.05.2005 и 50000 рублей - без даты.
Согласно ст. 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокатская деятельность осуществляется по соглашению между адвокатом и доверителем.
Соглашение представляет собой гражданско-правовой договор, заключенный в простой письменной форме между доверителем и адвокатом.
Существенными условиями соглашения являются:
- указание на адвоката, принявшего исполнение поручения, а также принадлежность к адвокатскому образованию и Адвокатской палате;
- предмет поручений;
- условия выплаты доверителем вознаграждения.
Вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусматриваются соглашением.
Соглашение № 470 от 04.04.2003 составлено с нарушением требований законодательства об адвокатуре. В тексте соглашения не указано, где должно выполняться принятое поручение, не указана ответственность адвоката, хотя это в соответствии с требованиями закона является существенным условием соглашения об оказании юридической помощи. Выписаны три ордера, но не указано, куда выдавались ордера.
Получив деньги от доверителей, адвокат З. не внес их в кассу адвокатского образования. Квитанция к приходному кассовому ордеру № 0044 от 01.04.2005 о принятии от П-вой 28000 рублей не содержит подписи главного бухгалтера и кассира, что свидетельствует о ее ненадлежащем оформлении, в связи с чем эта квитанция не может быть принята в качестве доказательства внесения денег в кассу АК.
По сообщению заместителя заведующего адвокатской конторой коллегии адвокатов, квитанция № 0044 от 01.04.2005 о принятии от П-вой 28000 рублей является недействительной, деньги в кассу АК не поступали. Адвокатом З. наличные денежные суммы за ведение дела П. не вносились.
Таким образом, указание в регистрационной карточке № 470 от 04.04.2003 о внесении денежных сумм в общей сложности в размере 406000 рублей не соответствует действительности. Вопреки требованиям закона, получив деньги от доверителей, адвокат З. не внес их в кассу адвокатского образования.
Комиссия приходит к заключению, что адвокат З. нарушил требования пп. 1 и 4 ст. 7 и п. 4 ст. 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", не явившись в суд, не выполнил в полном объеме условия соглашения по защите П.; неправильно заключил соглашение, не указав свою ответственность, и не внес в кассу консультации деньги, полученные им от доверителя.
Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами, соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (подп. 1 и 4 п. 1 ст. 7; п. 2 ст. 7 названного Закона).
Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката (ст. 18, п. 1 Кодекса).
На основании изложенного, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и подп. 1 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы выносит заключение о наличии в действиях (бездействии) адвоката З. нарушения норм, предусмотренных п. 1, п. 4 ст. 7, пп. 4, 6 ст. 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", выразившегося в невыполнении в полном объеме условий соглашения, неправильном заключении соглашения и невнесении в кассу денежных сумм, полученных им от доверителя.
Совет согласился с мнением Квалификационной комиссии и прекратил статус адвоката З.
3. Являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии).
27 марта 2006 г. начальником Главного управления Федеральной регистрационной службы по г. Москве Б. в Адвокатскую палату г. Москвы было направлено представление о прекращении статуса адвоката Р., в котором указано, что 10 марта 2006 г. в Главное управление из районного суда г. Москвы поступило частное постановление судьи Ч. на нарушение порядка в судебном заседании и проявление неуважения к суду, допущенные участвующим в деле защитником Р.
В представлении указано, что проведенной проверкой по указанному факту установлено, что адвокат Р. участвовал в качестве защитника в районном суде г. Москвы, рассматривавшем уголовное дело по обвинению О. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 30, п. "г" ч. 3 ст. 228-1 УК РФ; приговором районного суда г. Москвы от 1 декабря 2005 г. О. признан виновным в совершении названного преступления и ему назначено наказание сроком на 9 лет, приговор вступил в законную силу 13 февраля 2006 г. на основании определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда; как следует из протокола судебного заседания районного суда г. Москвы, состоявшегося 12 октября 2005 г., адвокат Р., проявляя неуважение к суду, трижды нарушал порядок в судебном заседании на стадии судебного следствия, в связи с чем судьей ему делались замечания: во время ответа свидетеля Ж. на вопрос адвоката Р. последний, не позволяя свидетелю ответить на поставленный вопрос, перебил его, пытаясь задать следующий вопрос, а после того, как председательствующий сделал замечание адвокату Р., тот вступил в пререкания с судьей, в связи с чем ему было вынесено повторное замечание (л.д. 233), затем после вопроса судьи свидетелю Ж. адвокат Р., вмешиваясь в полномочия председательствующего, задал свой вопрос, в связи с очередным нарушением порядка в судебном заседании председательствующий сделал адвокату третье замечание (л.д. 235-236); при допросе свидетеля Ф. (продолжение судебного следствия состоялось 1 декабря 2005 г.) адвокат Р., вновь нарушив порядок в судебном заседании и порядок допроса свидетеля (ч. 3 ст. 278 УПК РФ), пытался задать вопрос свидетелю во время постановки вопросов судом (л.д. 256), в связи с чем председательствующим ему сделано четвертое замечание; в этот же день, выступая в судебных прениях, адвокат Р. заявил: "У обвинения нет доказательств, и я настаиваю на оправдательном приговоре. Однако я понимаю, что для постановления такого приговора нужно обладать многими личными и профессиональными качествами, а после рассмотрения дела я сомневаюсь в том, что такие качества у председательствующего имеются..." (л.д. 260). Заявитель указывает, что данное высказывание адвоката Р. расценено судом как проявление неуважения к суду и что, установив факты нарушения порядка в судебном заседании и проявления неуважения к суду, допущенные участвующим в деле защитником Р., и зафиксировав их в протоколах судебных заседаний, судья Ч. вынес 1 декабря 2005 г. об этом частное постановление, которое вступило в законную силу на основании кассационного определения судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 13 февраля 2006 г.; дополнительно заявитель отмечает, что в кассационной жалобе адвокат Р. утверждал, что разбирательство по делу О. было недостаточно объективным и беспристрастным, суд неверно истолковал высказывания адвоката, которые не являлись неуважением к суду, однако судебная коллегия признала частное постановление законным и обоснованным, поскольку доводы, изложенные в постановлении, нашли подтверждение в протоколе судебного заседания.
По мнению заявителя, совершив названные действия, адвокат Р. нарушил Кодекс профессиональной этики адвоката (подп. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации") - не проявил заботу о сохранении чести и достоинства, присущих профессии (п. 1 ст. 4 Кодекса), нарушил иные положения Кодекса: "честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально исполнять свои обязанности; уважать права, честь и достоинство коллег и других лиц" (ст. 8 Кодекса), ст. 9, п. 1, подп. 7 Кодекса, которой определено, что адвокат не вправе допускать в процессе разбирательства дела высказывания, умаляющие честь и достоинство других участников разбирательства; положения ст. 12 Кодекса: "участвуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду", "возражая против действий судей, адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом".
Считая установленными факты нарушения адвокатом Р. положений Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодекса профессиональной этики адвоката, учитывая тяжесть совершенного проступка, в соответствии с подп. 2 п. 2 и п. 6 ст. 17 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", п. 1, подп. 3 п. 6 ст. 18 и подп. 3 п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката руководитель Главного управления Федеральной регистрационной службы по Москве предлагает прекратить статус адвоката Р.
Давая объяснения в заседании Квалификационной комиссии, представитель заявителя Л. поддержал представление начальника Главного управления Федеральной регистрационной службы по г. Москве Б., указав, что, по мнению заявителя, тяжесть совершенного адвокатом Р. проступка достаточна для принятия решения о прекращении статуса адвоката, поскольку в своей речи в прениях адвокат дал оценку личным качествам судьи, охарактеризовав его как лицо, неспособное вынести оправдательный приговор; суд дал оценку поданным адвокатом замечаниям на протокол судебного заседания, признав, что они внесены необоснованно; поскольку адвокат Р. не признал факты, о которых идет речь в частном постановлении судьи, следовательно, по мнению заявителя, адвокат и в дальнейшем будет себя так вести. Заявитель просит Комиссию вынести заключение о нарушении адвокатом Р. положений Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Давая объяснения в заседании Квалификационной комиссии, адвокат Р. полностью подтвердил доводы, изложенные в своих письменных объяснениях и приложенных к ним документах (составленных адвокатом замечаниях на протокол судебного заседания, кассационной и надзорной жалобах, ходатайствах), дополнительно пояснил, что он не заявлял отвод федеральному судье Ч., поскольку не нашел для этого достаточных оснований; что секретарь судебного заседания А. во время произнесения адвокатом Р. речи протокол "под диктовку" не писал, делал лишь отдельные пометки, а в конце речи, когда адвокат что-то сказал, судья начал что-то говорить секретарю; что адвокат Р. всегда пишет тезисы речи, что речь по делу О. была достаточно объемной, однако он не включал в нее фраз, унижающих честь и достоинство судьи.
Также адвокат Р. пояснил, что он ведет "амбарную книгу", в которую выписывает нравящиеся ему цитаты из речей юристов; готовясь к прениям по делу О., он обратил внимание на речь адвоката Ария С.Л. в защиту Светловой Т.И., опубликованную в книге "Ария С.Л. Защитительные речи и жалобы. М., 1991", а именно на следующие фразы на с. 31 и 32:
"Что же вам делать со Светланой? Дело, как видите такое, что оно дает вам возможность ее оправдать. Но есть перед вами и второй путь: в вашей власти осудить ее. Более того, я знаю, что при высокой квалификации суда обвинительный приговор может быть составлен с такой внешней убедительностью, что потом будет очень трудно бороться с ним в кассационном порядке. Этот путь проще, он потребует от вас меньших усилий.
Оправдание Светловой потребует не только объективности, но и известной доли смелости, оно поэтому труднее. Но это будет добрым делом, в котором не упрекнет вас совесть.
А стоит ли она такого доброго дела - такой вопрос может возникнуть у вас. И здесь я хотел бы на минуту вернуться к началу моей речи. Я упоминал тогда об ордене инженер-капитана Светлова, присланном с фронта его вдове...
Вот так же где-то в глубине польских лесов осталась при дороге могила инженер-капитана Светлова, тоже сапера. Умирая, он верил, что не будет забыт, что Родина проявит милосердие к его дочери, его вдове и отплатит им добром.
И вместе с ним, отсутствующим, но не забытым, я верю, что вы не пройдете мимо и используете возможность сделать добро его вдове. Ее нужно оправдать!".
Выслушав объяснения участников дисциплинарного производства, изучив материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы представления Главного управления Федеральной регистрационной службы по Москве от 27 марта 2006 г. № 2006/77-6842, Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.
Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (подп. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"), согласно которому:
"Адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и достоинство, присущие их профессии" (п. 1 ст. 4 Кодекса);
"При осуществлении профессиональной деятельности адвокат... придерживается манеры поведения, соответствующей деловому общению" (п. 2 ст. 8 Кодекса);
"Адвокат не вправе: ...допускать в процессе разбирательства дела высказывания, умаляющие честь и достоинство других участников разбирательства, даже в случае их нетактичного поведения" (подп. 7 п. 1 ст. 9 Кодекса);
"Участвуя или присутствуя на судопроизводстве..., адвокат должен проявлять уважение к суду..." (ч. 1 ст. 12), "Возражая против действий судей..., адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом" (ч. 2 ст. 12).
За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (п. 2 ст. 7 названного Закона).
По мнению заявителя, участвуя 12 октября и 1 декабря 2005 г. в судебных заседаниях районного суда г. Москвы при рассмотрении уголовного дела № 1-694/2005 в отношении О., адвокат Р. допустил нарушение перечисленных норм Кодекса профессиональной этики адвоката. В обоснование своих доводов заявитель ссылается на сведения, изложенные федеральным судьей районного суда г. Москвы Ч. в частном постановлении от 1 декабря 2005 г., а также на протоколы судебных заседаний от 12 октября и 1 декабря 2005 г., изготовленные и подписанные председательствующим федеральным судьей Ч. и секретарем судебного заседания в соответствии с ч. 6 ст. 259 УПК РФ.
Адвокат Р. считает доводы представления ГУ Росрегистрации по Москве необоснованными, указывает, что он не совершал в судебных заседаниях действий, которые бы нарушали предписания Кодекса профессиональной этики адвоката, что в протоколах судебных заседаний допущены неточности и ошибки при фиксации отдельных моментов судебного заседания, в том числе при изложении речи защитника в судебных прениях ("основного содержания выступлений сторон в судебных прениях" - п. 14 ч. 3 ст. 259 УПК РФ). В обоснование своих доводов адвокат ссылается на поданные им 12 декабря 2005 г. в установленном ст. 260 УПК РФ порядке замечания на протоколы судебных заседаний районного суда г. Москвы от 12 октября и 1 декабря 2005 г. по уголовному делу № 1-694/2005 в отношении О. При этом в приложенной к письменным объяснениям адвоката Р. его надзорной жалобе на частное постановление судьи от 1 декабря 2005 г. указывается, что "у защиты только один законный способ заявить о допущенных искажениях и неточностях в протоколе судебного заседания - подать на него замечания, что и было исполнено. Но судья Ч. - председательствующий по делу - отклонил все замечания защитника. Тот факт, что из замечаний, состоящих из 13 пунктов, ни одно не удовлетворено, свидетельствует о формальном и предвзятом подходе к их рассмотрению со стороны председательствующего. Отклонено даже очевидное и непринципиальное замечание (п. 13) о том, что при записи последнего слова подсудимого не отражена сказанная им фраза: "Я не виноват", - несмотря на то, что О. на предварительном следствии и при допросе в суде не переставал утверждать о своей невиновности. О непричастности к совершению преступления О. заявил и в своей кассационной жалобе..." (с. 2 надзорной жалобы).
В соответствии с п. 1 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката разбирательство в Квалификационной комиссии Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации осуществляется на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства; участники дисциплинарного производства с момента его возбуждения имеют право, в том числе, представлять доказательства (подп. 3 п. 5 ст. 23 Кодекса).
При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.
Заявителем - Главным управлением Росрегистрации по Москве в обоснование доводов о ненадлежащем поведении адвоката Р. в судебном заседании и проявлении им неуважения к суду (то есть к федеральному судье Ч., поскольку уголовное дело рассматривалось судьей единолично, - примечание Комиссии), изложенных в представлении о прекращении статуса адвоката Р. от 27 марта 2006 г. № 2006/77-6842, представлены следующие доказательства: обращение федерального судьи районного суда г. Москвы Ч. от 20 февраля 2006 г. № 1-694/05; частное постановление районного суда г. Москвы от 1 декабря 2005 г., вынесенное федеральным судьей Ч.; кассационное определение судебной коллегии по уголовным делам Московского городского суда от 13 февраля 2006 г., вынесенное по кассационной жалобе адвоката Р. на частное постановление районного суда г. Москвы от 1 декабря 2005 г., вынесенное федеральным судьей Ч.; протоколы судебных заседаний Мещанского районного суда г. Москвы от 12 октября 2005 г. и от 1 декабря 2005 г. по уголовному делу № 1-694/2005 в отношении О., рассматривавшегося под председательством федерального судьи Ч.; также в заседании Комиссии представителем заявителя даны устные объяснения, основанные на представлении и приложенных к нему документах.
Иных доказательств в обоснование своих доводов заявитель Квалификационной комиссии не представил.
Между тем все представленные заявителем Квалификационной комиссии доказательства, с точки зрения общепринятой классификации на личные и вещные, безусловно, относятся к личным доказательствам и изначально имеют один источник - человека (физическое лицо) Ч.
Требуя привлечения адвоката Р. к дисциплинарной ответственности за нарушение норм Кодекса профессиональной этики адвоката в профессиональных взаимоотношениях с федеральным судьей Ч., заявитель опирается при этом исключительно на доказательства, источником которых является федеральный судья Ч. При этом направление федеральным судьей Ч. начальнику ГУ Росрегистрации по Москве частного постановления, в котором он обращает внимание на нарушения порядка в судебном заседании и проявления неуважения к суду, допущенные участвующим в деле защитником Р., само по себе объективно свидетельствует о потенциальной заинтересованности жалобщика (первоисточника представленных заявителем доказательств) в исходе рассмотрения настоящего дисциплинарного производства.
Адвокат Р., защищаясь от выдвинутых в представлении ГУ Росрегистрации по Москве обвинений, ссылается на ошибочность ряда записей в протоколах судебного заседания, обращает внимание на то, что он своевременно предпринял все предусмотренные действующим уголовно-процессуальным законодательством (ст. 259-260 УПК РФ) меры к обеспечению полноты и объективности записей в протоколе судебного заседания.
Квалификационная комиссия считает, что адвокатом Р. были своевременно совершены все предусмотренные законом действия, необходимые и достаточные для защиты от обвинений, выдвинутых в отношении адвоката в рамках дисциплинарного производства. При этом Квалификационная комиссия отмечает, что адвокат Р. как лицо, в отношении которого возбуждено дисциплинарное производство, также потенциально заинтересован в исходе его рассмотрения, поскольку в случае констатации Комиссией нарушения адвокатом норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и/или Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат может быть привлечен к дисциплинарной ответственности, одним из видов которой является прекращение статуса адвоката.
Таким образом, Квалификационной комиссии участниками дисциплинарного производства представлены две группы доказательств, в которых имеются противоречия относительно описания действий (поведения) адвоката Р. в судебных заседаниях районного суда г. Москвы 12 октября и 1 декабря 2005 г. при рассмотрении уголовного дела № 1-694/2005 в отношении О., причем каждая из двух групп доказательств имеет соответственно по одному первоисточнику - пояснения (утверждения) лица, потенциально заинтересованного (прямо либо косвенно) в рассмотрении дисциплинарного производства.
В целях недопущения незаконного опровержения презумпции добросовестности адвоката Р. Квалификационная комиссия признает необходимым при анализе обоснованности утверждений заявителя исходить из того, что при наличии противоречий в изложении содержания реплик, заявлений и выступления адвоката Р. в судебных заседаниях районного суда г. Москвы 12 октября и 1 декабря 2005 г. при рассмотрении уголовного дела № 1-694/2005 в отношении О. следует считать доказанным (в силу неопровержения заявителем презумпции добросовестности адвоката) то содержание реплик, заявлений и выступления адвоката Р. в прениях, которые отражены в его замечаниях на протокол судебного заседания, а также в протоколе судебного заседания в части, не противоречащей замечаниям.
Квалификационная комиссия отмечает, что такое личное письменное доказательство как своевременно и в установленном порядке поданные, но отклоненные председательствующим замечания на протокол судебного заседания принимается ею только ввиду действия презумпции добросовестности адвоката, в отношении которого возбуждено дисциплинарное производство, и с учетом того, что заявителем в обоснование своих доводов также представлено только одно личное доказательство - утверждения председательствующего судьи (отклонившего замечания на протокол судебного заседания), облеченное в различные формы (представление, частное постановление, протокол судебного заседания, объяснения представителя заявителя как производное доказательство).
Считая общеизвестной давно обсуждающуюся на различных уровнях проблему несовершенства процессуального механизма составления протоколов судебных заседаний в российском уголовном, гражданском и арбитражном судопроизводстве, Квалификационная комиссия отмечает, что ч. 2 ст. 259 УПК РФ предоставляет председательствующему судье право для обеспечения полноты протокола при его ведении использовать технические средства. Наличие аудио- либо видеозаписи протокола судебного заседания, безусловно, объективизирует ретроспективное познание правоприменяющим органом искомых фактов (обстоятельств), однако такое доказательство Квалификационной комиссии заявителем не представлено.
Сравнение записей в протоколах судебных заседаний с замечаниями, принесенными адвокатом Р., приводится в таблице:
-------------------------------T----------------------------¬
¦Протокол судебного заседания ¦Замечания на протокол ¦
¦ ¦судебного заседания ¦
+------------------------------+----------------------------+
¦(л.д. 232) Допрос свидетеля ¦...изложенное не ¦
¦Ж-на Д.В.: ¦соответствует ¦
¦ ¦действительности. ¦
¦(л.д. 233)...Вопросы ¦Объективно в протоколе ¦
¦защитника к свидетелю Ж-ну: ¦следовало зафиксировать ¦
¦...Вопрос: "Почему Вы ¦следующее: "В ходе допроса ¦
¦составляли протокол личного ¦свидетеля Ж-на защитником Р.¦
¦досмотра и выемки, не включая ¦сделано устное заявление, в ¦
¦в протокол работников милиции,¦котором он просит занести в ¦
¦которые, по Вашим показаниям, ¦протокол судебного заседания¦
¦присутствовали?" ¦свои возражения на ¦
¦Во время ответа свидетеля, ¦неправильные действия ¦
¦защитник Р. пытается задать ¦председательствующего, ¦
¦следующий вопрос, не позволяя ¦который вмешался в допрос ¦
¦свидетелю ответить на первый ¦защитником свидетеля, ¦
¦вопрос, в связи с чем ¦оказывая тем самым ¦
¦председательствующий ему ¦воздействие на содержание ¦
¦делает замечание. ¦ответа свидетеля по вопросу ¦
¦Защитник: ¦присутствия других ¦
¦"Я делаю заявление: ¦работников милиции при ¦
¦председательствующий вмешался,¦досмотре Овчинникова. ¦
¦когда я задавал вопросы ¦Далее свидетель Ж-н ¦
¦свидетелю Ж-ну, прошу это ¦продолжает отвечать на ¦
¦замечание занести в протокол".¦вопросы защиты, а затем ¦
¦Председательствующий: ¦суда" ¦
¦"За пререкание с ¦ ¦
¦председательствующим, ¦ ¦
¦выносится замечание защитнику ¦ ¦
¦Р., который прерывает ¦ ¦
¦ответы свидетеля" ¦ ¦
+------------------------------+----------------------------+
¦...(л.д. 235) Вопросы суда к ¦...В протоколе не ¦
¦свидетелю Ж-ну: ¦зафиксирована после ¦
¦...Вопрос: ¦замечания ¦
¦"Вам известно, протокол ¦председательствующего ¦
¦личного досмотра Е. и Ф. ¦произнесенная защитником ¦
¦передавали следователю?" ¦фраза: "Прошу прощения, Ваша¦
¦(л.д. 236) Защитник: "Да ¦честь", - которую прошу ¦
¦передавали или нет, скажите?" ¦удостоверить ¦
¦Председательствующий делает ¦ ¦
¦замечание адвокату за то, что ¦ ¦
¦тот вмешивается в вопросы ¦ ¦
¦председательствующего ¦ ¦
+------------------------------+----------------------------+
¦(л.д. 254) Свидетель: "Ф...." ¦ ¦
¦(л.д. 255) "...У стороны ¦Замечания на эту часть ¦
¦защиты вопросов нет...". ¦протокола судебного ¦
¦Вопрос суда: "Это сильный ¦заседания адвокатом Р. не ¦
¦наркотик?" ¦подавались - примечание ¦
¦(л.д. 256) Ответ свидетеля Ф.:¦Комиссии ¦
¦"Употребление этого наркотика ¦ ¦
¦ведет к более сильным ¦ ¦
¦наркотикам". ¦ ¦
¦Председательствующий делает ¦ ¦
¦замечание защитнику Р. за ¦ ¦
¦попытку задать вопрос ¦ ¦
¦свидетелю во время постановки ¦ ¦
¦вопросов судом. ¦ ¦
¦Вопрос адвоката: "Скажите, а ¦ ¦
¦героин сильнее?" ¦ ¦
¦Ответ свидетеля Ф.: ¦ ¦
¦"Сильнее..." ¦ ¦
+------------------------------+----------------------------+
¦(л.д. 259)...Суд переходит к ¦Такая редакция записи ¦
¦судебным прениям. ¦выступления защиты ошибочна.¦
¦"Адвокат: ...(л.д. 260) ... ¦Слов "профессионализм, ¦
¦таким образом, у обвинения нет¦профессиональные качества" ¦
¦доказательств, и я настаиваю ¦адвокатом вообще произнесено¦
¦на оправдательном приговоре. ¦не было. Согласно тезисам, ¦
¦Однако я понимаю, что для ¦составленным предварительно ¦
¦постановления такого приговора¦и которым следовал адвокат ¦
¦нужно обладать многими личными¦при выступлении в прениях, в¦
¦и профессиональными ¦конце достаточно объемного ¦
¦качествами, а после ¦выступления было сказано ¦
¦рассмотрения дела я сомневаюсь¦буквально следующее: ¦
¦в том, что такие качества у ¦"Я понимаю, что оправдание ¦
¦председательствующего имеются,¦Овчинникова, обвиняемого в ¦
¦в связи с чем я буду ¦особо тяжком преступлении, ¦
¦обращаться в более высокие ¦потребует не только ¦
¦судебные инстанции. Я надеюсь,¦объективности, но известной ¦
¦что суд согласится с моим ¦доли смелости и других ¦
¦мнением..." ¦качеств, поэтому сделать это¦
¦ ¦труднее. ¦
¦ ¦Откровенно говоря, ¦
¦ ¦я сомневаюсь, что мои доводы¦
¦ ¦будут приняты судом первой ¦
¦ ¦инстанции по причине ¦
¦ ¦отклонения объективных ¦
¦ ¦ходатайств защиты, которые, ¦
¦ ¦я убежден, имеют важное ¦
¦ ¦значение для дела, а также в¦
¦ ¦силу обвинительной ¦
¦ ¦направленности суда. Но есть¦
¦ ¦другие судебные инстанции, в¦
¦ ¦которые, видимо, я просто ¦
¦ ¦обязан буду обращаться" ¦
L------------------------------+-----------------------------
Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав (ч. 1, 3 ст. 15 УПК РФ).
Председательствующий руководит судебным заседанием, принимает все предусмотренные УПК РФ меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон. Председательствующий обеспечивает соблюдение распорядка судебного заседания, разъясняет всем участникам судебного разбирательства их права и обязанности, порядок их осуществления, а также знакомит с регламентом судебного заседания, установленным статьей 257 УПК РФ. Возражения любого участника судебного разбирательства против действий председательствующего заносятся в протокол судебного заседания (ст. 243 УПК РФ).
Очередность исследования доказательств определяется стороной, представляющей доказательства суду. Первой представляет доказательства сторона обвинения. После исследования доказательств, представленных стороной обвинения, исследуются доказательства, представленные стороной защиты (ч. 1-2 ст. 274 УПК РФ).
Участвуя в судебном заседании, адвокат-защитник обязан также соблюдать требования Кодекса профессиональной этики адвоката, в том числе его статей 4, п. 1; 8, п. 2; 9, п. 1, подп. 7; 12.
В протоколе судебного заседания на л.д. 233, 236, 256 отражены реплики, вопросы, заявления адвоката Р., которые свидетельствуют о его глубокой вовлеченности в исследование представленных суду доказательств, однако они не свидетельствуют о нарушении адвокатом порядка в судебном заседании и проявлении им неуважения к суду. Действительно, как усматривается из протокола, два раза 12 октября 2005 г. во время допроса свидетеля Ж. и один раз 1 декабря 2005 г. во время допроса свидетеля Ф. адвокат Р. проявил поспешность в задавании вопросов свидетелю, который еще не успел ответить на предшествующий вопрос, однако такие действия адвоката Р. систематического характера не носили, очевидно не были направлены на срыв судебного заседания и проявление неуважения к суду, а привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности за проявленную им чрезмерную эмоциональность и сопереживание судьбе подзащитного противоречило бы действующему законодательству.
Квалификационная комиссия также напоминает, что она неоднократно обращала в своих заключениях внимание на то, что заявление возражений на действия председательствующего вне зависимости от их обоснованности является процессуальным правом участника судебного разбирательства, прямо предусмотренным ст. 243 УПК РФ, и ни при каких обстоятельствах само по себе не может расцениваться как пререкание с председательствующим и проявление неуважения к суду. Что касается формы, в которой участник судебного разбирательства заявляет возражения на действия председательствующего, то, по мнению Комиссии, как из протокола судебного заседания (версия заявителя), так и из отклоненных замечаний адвоката Р. на этот протокол (версия адвоката) усматривается, что адвокат Р. заявлял возражения на действия председательствующего в форме, которая не противоречит предписаниям Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Дополнительно Квалификационная комиссия отмечает, что она не усматривает принципиальных разночтений между записями на л.д. 233 протокола судебного заседания и замечаниями, принесенными в этой части адвокатом Р.; замечание, принесенное им относительно записи на л.д. 236, не оспаривает правильность протокола, а лишь направлено на его дополнение одной репликой адвоката; правильность записи на л.д. 256 протокола судебного заседания адвокатом Р. вообще не оспаривается.
По мнению заявителя, выступая 1 декабря 2005 г. в судебных прениях с речью в защиту подсудимого О., адвокат Р. допустил высказывание, отраженное в протоколе судебного заседания на л.д. 260, которое было "расценено судом как проявление неуважения к суду".
Из принесенных адвокатом Р. в рассматриваемой части замечаний на протокол судебного заседания, а также из данных адвокатом объяснений усматривается, что он не отрицает указание им в речи на то, что, по его мнению, вынесение оправдательного приговора по делу О. (в силу его конкретных особенностей) потребует от председательствующего большого гражданского мужества ("Я понимаю, что оправдание О., обвиняемого в особо тяжком преступлении, потребует не только объективности, но известной доли смелости и других качеств, поэтому сделать это труднее"), и что адвокат сомневается в том, что суд разделит его доводы о невиновности О., поскольку в судебном заседании председательствующим были отклонены ходатайства, которые, по мнению защитника, имели важное значение для правильного установления фактических обстоятельств дела. Не отрицает адвокат и указания им на свое процессуальное право (и обязанность перед доверителем) обратиться в вышестоящие судебные инстанции при несогласии с приговором суда. При этом адвокат Р. пояснил, что, готовясь к прениям по делу О., он знакомился с опубликованными речами отечественных адвокатов, обратил внимание на речь адвоката Ария С.Л. в защиту Светловой Т.И., опубликованную в книге "Ария С.Л. Защитительные речи и жалобы. М., 1991" (с. 31 и 32), и использовал при построении своей речи отдельные показавшиеся ему удачными речевые обороты ("цветы красноречия").
Квалификационная комиссия напоминает, что, являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, "адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности... за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии)" (п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 18 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").
Оценив же на предмет соответствия адвокатской этике форму выражения адвокатом Р. своего мнения в произнесенной им 1 декабря 2005 г. в судебных прениях речи в защиту подсудимого О., Квалификационная комиссия считает, что она не противоречила предписаниям Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Дополнительно Квалификационная комиссия считает необходимым отметить, что при неиспользовании стенографирования и (или) технических средств для обеспечения полноты протокола судебного заседания затруднительно полно отразить в протоколе все содержание речи, включая точную фиксацию различных речевых оборотов ("цветов красноречия"), которые придают речи красивую форму, являются традицией судоговорения, но юридически безразличны с точки зрения содержания речи. Именно поэтому закон предписывает обязательно указывать в протоколе судебного заседания лишь "основное содержание выступлений сторон в судебных прениях и последнего слова подсудимого" (п. 14 ч. 3 ст. 259 УПК РФ). Таким образом, отражение в протоколе судебного заседания (без участия присяжных заседателей - см. ст. 336 УПК РФ) мнения адвоката о том, какими нужно обладать качествами, чтобы вынести оправдательный приговор, насколько сложно вынести по рассматриваемому делу оправдательный приговор, согласится ли суд с позицией защиты и т.п., допустимо, но не необходимо.
Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом лишь в том случае, если это нарушение совершено умышленно или по грубой неосторожности (п. 1 ст. 18 Кодекса). Квалификационная комиссия считает возможным высказать мнение о том, что в речи адвоката Р. присутствовали отдельные речевые обороты, которые, безусловно, не свидетельствовали о неуважении к суду, но и юридического значения для обоснования позиции защиты не имели, однако из объяснений адвоката Р. бесспорно следует, что он тщательно готовился к произнесению защитительной речи, изучал не только законодательство и материалы дела, но и литературу по ораторскому искусству, а потому Квалификационная комиссия считает изначально невозможным констатировать в его действиях ни умысел, ни грубую неосторожность.
Исследовав доказательства, представленные участниками дисциплинарного производства на основе принципов состязательности и равенства прав участников дисциплинарного производства, Квалификационная комиссия приходит к выводу о том, что адвокатом Р. при обстоятельствах, описанных в представлениях Главного управления Росрегистрации по Москве от 27 марта 2006 г. № 2006/77-6842, не допущено нарушения п. 1 ст. 4, ст. 8, подп. 7 п. 1 ст. 9, ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, а также подп. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".
На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и подп. 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката Р. вследствие отсутствия в его действиях (бездействии), описанных в представлении Главного управления Росрегистрации по Москве от 27 марта 2006 г. № 2006/77-6842, нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката.
Совет согласился с мнением Квалификационной комиссии.
4. Адвокат обязан ежемесячно отчислять за счет получаемого вознаграждения средства на общие нужды Адвокатской палаты в порядке и размерах, которые определяются конференцией адвокатов г. Москвы.
7 апреля 2006 г. Вице-президент Адвокатской палаты г. Москвы, отвечающий за исполнение решений органов Адвокатской палаты, Залманов В.Я. внес в Совет Адвокатской палаты г. Москвы представление, указав в нем следующее:
На основании подп. 5 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" "адвокат обязан... отчислять за счет получаемого вознаграждения средства на общие нужды Адвокатской палаты в размерах и порядке, которые определяются собранием (конференцией) адвокатов Адвокатской палаты соответствующего субъекта Российской Федерации".
Согласно решению учредительной конференции адвокатов г. Москвы от 25 ноября 2002 г. и решению Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 16 декабря 2002 г. № 2 "О порядке уплаты отчислений адвокатов на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы" ежемесячные обязательные отчисления адвокатов на общие нужды Адвокатской палаты установлены в размере 300 руб., которые уплачиваются ежемесячно начиная с 1 декабря 2002 г.; уплата обязательных отчислений производится в первой декаде текущего месяца; адвокат, осуществляющий адвокатскую деятельность в адвокатском кабинете, уплачивает обязательные отчисления в Адвокатскую палату г. Москвы самостоятельно.
Согласно решению Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 22 июля 2004 г. № 27 "Об исполнении порядка уплаты обязательных отчислений" "адвокаты обязаны производить отчисления на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы и содержание адвокатского образования, в котором они состоят, в порядке и размерах, определяемых конференцией адвокатов г. Москвы и органами управления адвокатских образований" (п. 1), "неуплата адвокатом обязательных отчислений в соответствии с п. 1 настоящего решения в течение 3 (трех) месяцев подряд образует состав дисциплинарного проступка и влечет возбуждение дисциплинарного производства" (п. 4).
Решением Третьей ежегодной конференции адвокатов г. Москвы от 18 декабря 2004 г. с 1 января 2005 г. обязательные ежемесячные отчисления (профессиональные расходы) адвокатов - членов АП г. Москвы на общие нужды Адвокатской палаты определены в размере 330 рублей.
Ввиду невыполнения адвокатом П. требований федерального закона и решений органов Адвокатской палаты г. Москвы прошу на основании подп. 2 п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката возбудить в отношении адвоката П. дисциплинарное производство и вынести его на заседание Квалификационной комиссии.
Руководитель отдела кадров и организационного обеспечения работы Совета и Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы Забродина Л.А. в докладной записке на имя Президента Адвокатской палаты г. Москвы Резника Г.М. сообщила, что адвокат П. является членом Коллегии адвокатов "Московская городская коллегия адвокатов"; за период с февраля 2004 г. по декабрь 2005 г. адвокат П. не осуществляет обязательных отчислений на нужды АП г. Москвы; 20.02.2006 и 19.04.2006 адвокат вызывалась в отдел кадров Адвокатской палаты г. Москвы для дачи объяснений.
Главный бухгалтер Адвокатской палаты г. Москвы Аракчеева Т.М. 7 апреля 2006 г. выдала справку в том, что адвокат П. с 1 февраля 2004 г. по настоящее время не осуществляла обязательных отчислений на нужды Адвокатской палаты г. Москвы, поэтому задолженность за февраль - декабрь 2004 года составляет 3300 рублей; за 2005 год - 3960 рублей.
7 апреля 2006 г. Президентом Адвокатской палаты г. Москвы на основании ст. 20, 21, 22 Кодекса профессиональной этики адвоката было возбуждено дисциплинарное производство в отношении адвоката П. (распоряжение № 41), материалы которого направлены на рассмотрение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы.
Давая объяснения в заседании Квалификационной комиссии, адвокат П. пояснила, что у нее в течение длительного периода времени не было в производстве никаких дел, но за последние полгода появились хоть какие-то клиенты, поэтому она начала производить выплаты, но пока платит недостаточно, что обусловлено исключительно небольшим объемом работы, а не желанием уклониться от исполнения решений органов Адвокатской палаты г. Москвы.
Выслушав объяснения адвоката П., изучив материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы представления Вице-президента Адвокатской палаты г. Москвы, отвечающего за исполнение решений органов адвокатской палаты, Залманова В.Я., Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.
С 1 февраля 2004 г. адвокат П. без уважительных причин в нарушение установленной в подп. 5 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" обязанности не производит отчисления за счет получаемого вознаграждения средств на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы в размерах и порядке, которые определены решениями Учредительной конференции адвокатов г. Москвы от 25 ноября 2002 г., Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 16 декабря 2002 г. № 2 "О порядке уплаты отчислений адвокатов на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы", Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 22 июля 2004 г. № 27 "Об исполнении порядка уплаты обязательных отчислений" и Третьей ежегодной конференции адвокатов г. Москвы от 18 декабря 2004 г.
Неуплата адвокатом П. обязательных отчислений на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы с февраля 2004 г. по настоящее время подтверждается бухгалтерской справкой о наличии задолженности за февраль - декабрь 2004 года в сумме 3300 рублей; за 2005 год - в сумме 3960 рублей.
Адвокат обязан ежемесячно отчислять за счет получаемого вознаграждения средства на общие нужды Адвокатской палаты в порядке и в размерах, которые определяются собранием (конференцией) адвокатов Адвокатской палаты соответствующего субъекта Российской Федерации.
Адвокатом П. указанная обязанность не выполнена.
За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (подп. 5 п. 1, п. 2 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").
Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката (ст. 18, п. 1 Кодекса).
Статус адвоката может быть прекращен по решению Совета Адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, в региональный реестр которого внесены сведения об адвокате, на основании заключения Квалификационной комиссии при неисполнении или ненадлежащем исполнении адвокатом решений органов Адвокатской палаты, принятых в пределах их компетенции (подп. 3 п. 2 ст. 17 Федерального закона об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").
На основании изложенного, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и подп. 1 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты города Москвы выносит заключение о неисполнении адвокатом П. решений органов Адвокатской палаты г. Москвы, принятых в пределах их компетенции.
Решением Совета статус адвоката П. прекращен.
------------------------------------------------------------------
--------------------
| | |
|
