|  |
"ОБЗОР ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПРАКТИКИ СОВЕТА АП Г. МОСКВЫ"
(по состоянию на 13.01.2009)
Официальная публикация в СМИ:
"Вестник адвокатской палаты г. Москвы", № 12, 2009
СОВЕТ АДВОКАТСКОЙ ПАЛАТЫ Г. МОСКВЫ
ОБЗОР ДИСЦИПЛИНАРНОЙ ПРАКТИКИ
(по состоянию на 13.01.2009)
1. Облечение судьей своего сообщения в форму частного определения никаких дополнительных правовых предпочтений или преимуществ не создает, для целей дисциплинарного производства является юридически нейтральным, преюдициальной силы не имеет. Однако нерассмотрение дисциплинарными органами адвокатской палаты субъекта Российской Федерации такого сообщения могло бы быть, в свою очередь, расценено как проявление неуважения к суду и как неисполнение возложенных на них Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодексом профессиональной этики адвоката функций.
...4 августа 2008 г. председатель 5-го судебного состава Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации Ч. направил в Адвокатскую палату г. Москвы копию частного определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 30 июля 2008 г. по уголовному делу в отношении Л. следующего содержания:
"ВЕРХОВНЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Дело № 64-О08-27сп
ЧАСТНОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Москва
30 июля 2008 г.
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:
председательствующего: К.;
судей: Г. и Л.
рассмотрела в судебном заседании кассационное представление государственного обвинителя Ж. на приговор С. областного суда 24 апреля 2008 г., которым Л., 11 января 1978 года рождения, уроженец г. А. Приморского края, несудимый, в соответствии с вердиктом присяжных заседателей оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступлений, предусмотренных п. "г" ч. 4 ст. 290, ч. 2 ст. 228 УК РФ, за неустановлением события преступления.
Заслушав доклад судьи Верховного Суда РФ Л., мнение прокурора М., просившей об отмене оправдательного приговора по доводам кассационного представления, возражения на доводы кассационного представления оправданного Л. и адвоката К., Судебная коллегия
установила:
Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ 30 июля 2008 г. был отменен с направлением дела на новое судебное разбирательство оправдательный приговор С. областного суда от 24 апреля 2008 г., который в отношении Л. постановлен на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей.
Приговор отменен по кассационному представлению государственного обвинителя в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона, выразившимися в несоблюдении процедуры судопроизводства с участием присяжных заседателей, что могло повлиять на постановление законного приговора.
Несоблюдение процедуры судопроизводства по данному уголовному делу, рассматривавшемуся с участием присяжных заседателей, заключалось:
в исследовании в присутствии присяжных заседателей в нарушение положений ч. 2 ст. 334 УПК РФ вопросов права (уголовно-процессуального, уголовного), не относящихся к компетенции присяжных заседателей и являющихся исключительной компетенцией председательствующего судьи;
в исследовании в присутствии присяжных заседателей доказательств, признанных председательствующим недопустимыми и исключенных в силу этого из судебного разбирательства;
в обращении защиты к доказательствам, не исследовавшимся в судебном заседании.
Указанные нарушения уголовно-процессуального закона были допущены адвокатом К., осуществлявшим защиту Л.
Адвокат К. неоднократно в судебном заседании, несмотря на замечания председательствующего судьи, в присутствии присяжных заседателей при соблюдении председательствующим судьей принципов состязательности допускал высказывания, оказывающие воздействие на коллегию присяжных заседателей, вместо анализа доказательств дал свою оценку содержанию речи государственного обвинителя в прениях, представив речь государственного обвинителя необъективной и тенденциозной, в нарушение требований ст. 336 УПК РФ в прениях ссылался на доказательства, не исследовавшиеся в судебном заседании.
Затрагивая вопросы допустимости доказательств, адвокат в стадии исследования доказательств ссылался на применение недозволенных методов в период расследования дела и подверг сомнению достоверность показаний И.
Адвокатом К., по существу, игнорировались разъяснения председательствующего о том, что в соответствии со ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований уголовно-процессуального закона, являются недопустимыми, не имеющими юридической силы и не могут использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, в том числе и обстоятельств, исключающих преступность и наказуемость деяния.
Исследование таких доказательств с участием присяжных заседателей при рассмотрении уголовного дела ч. 5 ст. 335 УПК РФ запрещает. Согласно ч. 3 ст. 336 УПК РФ стороны не вправе ссылаться в обоснование своей позиции на доказательства, которые в установленном порядке признаны недопустимыми или не исследовались в судебном заседании.
Обсуждались по инициативе защиты в судебном заседании с участием присяжных заседателей и вопросы, связанные с движением уголовного дела, начиная с его возбуждения, а также вопросы юридической оценки содеянного Л., что вовлекало присяжных заседателей в обсуждение указанных вопросов и лишило их возможности сосредоточиться на разрешении вопросов своей компетенции.
Согласно ст. 340 УПК РФ содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый, председательствующий судья сообщает присяжным заседателям в напутственном слове после исследования материалов дела и прений перед удалением их в совещательную комнату. Это рассчитано на обеспечение присяжным заседателям в стадии судебного разбирательства возможности сосредоточиться на вопросах доказанности инкриминированного подсудимому деяния.
Примерами недопустимого поведения адвоката К. в судебном процессе с участием присяжных заседателей могут служить следующие выдержки из протокола судебного заседания.
"Слово в прениях предоставляется адвокату К.
...Ст. 290, 228 УК РФ относятся к категории преступлений особой тяжести, тяжким преступлениям, и именно поэтому органы предварительного расследования должны были предоставить на весы правосудия такие доказательства, которые были бы убедительны. Предъявлено серьезное обвинение. Дело в том, что есть закон о судебном приговоре...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Ссылки на закон недопустимы.
Адвокат К. продолжил: ...Поэтому сейчас, прежде чем перейти к анализу доказательств, которые анализировал прокурор, я хотел бы сказать следующее и попросил бы вас особое внимание обратить на один момент. События по взятке произошли 11 декабря 2006 года, а заявление И. написал 30 марта 2007 года...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Данное высказывание недопустимо в присутствии присяжных заседателей. Мы исследовали только фактические обстоятельства. Вы сейчас затрагиваете вопрос процедуры.
Председательствующий присяжным заседателям: Уважаемые присяжные заседатели! Я прошу вас данное высказывание не брать во внимание, так как оно недопустимо.
Председательствующий адвокату К.: Я прошу Вас не затрагивать вопросы процедурного характера.
Адвокат К. продолжил: Я посчитал, что обратился он через 3 месяца и 19 дней...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Я Вам делаю замечание в порядке 258 УПК РФ, поскольку я Вам только что разъяснила, что это недопустимо. Вы тем не менее дважды продолжили свою речь и именно об этих же обстоятельствах в присутствии присяжных заседателей. Все вопросы, касающиеся процедуры собирания доказательств, появления доказательств, обстоятельств их получения, в присутствии присяжных заседателей не исследуются. Это Вам должно быть известно из требований закона. Я убедительно Вас прошу не нарушать закон.
Председательствующий присяжным заседателям: Уважаемые присяжные заседатели! Я прошу вас эти замечания и ссылки, которые сейчас сделал защитник К., не брать во внимание, они недопустимы.
Председательствующий адвокату К.: Я еще раз прошу Вас придерживаться требований закона.
Адвокат К. продолжил: Вы обратили внимание, уважаемые присяжные заседатели, когда прокурор делал оценку доказательствам, касающимся свидетеля И., сказал вам, что главный свидетель И., но вы обратили внимание, что не было анализа этим показаниям. Прокурор был обязан дать анализ показаниям, а И. был допрошен три раза на предварительном следствии и три раза в зале суда. Первый раз он предстал перед вами 26 февраля 2008 года, второй раз 6 марта и последний, третий раз, по ходатайству прокурора 9 апреля. Самый главный свидетель дал показания шесть раз. И я полагаю, что прокурор обязан был сказать, что же он говорил. А прокурор сказал, что это главный свидетель и чуть ли не Герой Советского Союза.
Государственный обвинитель: Ваша честь, я вынужден перебить защитника и прошу сделать ему замечание. Он делает комментарии к моему выступлению.
Адвокат К.: Я обязан давать оценку...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий: Замечание по показаниям И. я делать не буду, защитник вправе давать свою оценку показаниям. Но я делаю Вам замечание за недопустимое ироничное определение "Герой Советского Союза". Не давайте оценку личности свидетеля.
Председательствующий присяжным заседателям: Уважаемые присяжные заседатели! Я прошу вас не брать во внимание данное высказывание адвоката по личности свидетеля.
Адвокат К. продолжил: Прокурор говорит, что он проявил патриотизм, несмотря на должностное лицо, пошел и заявил об этом. Вы помните, когда я задавал вопросы И...
Адвокат К. продолжил: Город небольшой, сидит не последний человек в этом городе, и, естественно, город спрашивает. И явился основоположником, от него исходило это заявление, и, конечно, у него каждый 10-й спрашивает...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий присяжным заседателям: Уважаемые присяжные заседатели! Я прошу вас не принимать данное высказывание во внимание. Поскольку таких данных, что каждый десятый спрашивает у И., вам не представлялось, такие факты не установлены.
Председательствующий адвокату К.: Я прошу Вас не ссылаться на те обстоятельства, которые в присутствии присяжных не исследовались.
Адвокат К. продолжил: В этой части мы опять видим неискренность в показаниях данного свидетеля, на котором строится все обвинение, и такие показания, которые колеблются до того, что помогут контролирующие организации, до того, что меня спровоцировали, они абсолютно исключающие, и на этих показаниях строить обвинительный вердикт, я думаю, что это очень рискованно и по моим понятиям не должно случиться. Что касается С. Натальи. Прокурор вам говорит, что документ, который она оформила, чисто символический, чисто формальный. Но вместе с тем он проходит как вещественное доказательство. Там не указан год, там не указана дата, там только стоит цифра 12. Но это приводится в качестве доказательств и прокурор об этом говорит. Я уже обращал внимание, что в томе 4 л.д. 8-10 этот ордер находится в показаниях...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Вы затрагиваете вопрос процедурного характера.
Адвокат К. продолжил: Я хотел бы обратить внимание присяжных заседателей на то, что все показания С. Натальи и П. исходны от И.
Государственный обвинитель: Ваша честь, защитник упомянул показания П., которые не исследовались.
Председательствующий присяжным заседателям: Уважаемые присяжные заседатели! Показания П. в вашем присутствии не исследовались, данное лицо в вашем присутствии не допрашивалось, ссылка на показания данного лица незаконна.
Адвокат К. продолжил: Эти все показания исходят от И., но никто не видел, как передавались деньги. Я прошу вас учесть следующие обстоятельства, я говорю о показаниях С., а показания П. я анализировал на предварительном следствии, люди вместе работают...
Государственный обвинитель: Ваша честь, я считаю, что это умышленно делается. Показания П. не исследовались, неоднократно упоминается этот свидетель.
Председательствующий адвокату К.: Я вновь Вам объявляю замечание. Вы как юрист должны знать, что в присутствии присяжных Вы вправе давать оценку только тем доказательствам, которые исследовались в их присутствии. Показания П. не исследовались, и о них никто не заявлял и не ходатайствовал. Я прошу Вас на них не ссылаться, тем более я уже Вам сделала замечание.
Председательствующий присяжным заседателям: Уважаемые присяжные заседатели! Не принимайте во внимание ссылку на данные показания свидетеля П.
Адвокат К. продолжил: В судебном заседании особо анализировались показания С. Я просил бы учесть следующие обстоятельства, что все они являются родственниками, хорошими знакомыми, она работает длительное время с И., зависят от него материально. Когда вы будете выносить вердикт, я прошу, чтобы вы учли, что они все заинтересованы, чтобы существовал их бизнес, чтобы все процветало. Также мне хотелось бы остановиться на документе, который был представлен моим коллегой. Он не соответствует показаниям И., что он 8 декабря 2006 года в 1.00 являлся в отеле "Мега Палас" в ресторане "Маркиз". Данный документ вам оглашал адвокат Я. Он говорит о том, что в этот момент ресторан был закрыт. Это еще раз говорит о том, что И., главный свидетель, неискренен перед вами, он лжет, и поэтому строить обвинение на показаниях такого свидетеля недопустимо. Ясность по тому вопросу вносит Ч. и говорит, что когда они встретились с И. уже после того, как арестовали Л. Они встретились в ресторане, когда Ч. обедал с женой и когда Ч. стал спрашивать у И., что произошло? И. ответил: "Извини, меня два дня держали, я вынужден был...".
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Я не знаю, как Вы помните материалы дела, но пояснений не было. Кроме того, я в присутствии присяжных не допустила бы такое высказывание, поскольку это вопрос процессуального характера.
Адвокат К.: Я исхожу из того протокола, по которому вчера готовился.
Председательствующий адвокату К.: Я не знаю, что у Вас за протокол и из чего Вы исходите. Но если судить по тому, что Вы оглашаете показания свидетеля П., который не допрашивался, то я думаю, что Ваш протокол неверный.
Адвокат К. продолжил: Я считаю, что Ч. внес ясность. И даже если мы сейчас, уважаемые присяжные заседатели, будем абстрагироваться и представим, что И. от начала и до конца, и на предварительном следствии и в зале судебного заседания давал четкие, последовательные показания, то и здесь нет доказательств того, что он давал Л. взятку. Почему? Потому что вы знаете, что должны быть вещественные доказательства. Вы смотрите телевидение, слушаете радио, видите, как берут людей, которые берут взятку, фиксируется получение взятки, денег...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Вы затрагиваете вопросы, которые в присутствии присяжных не исследуются. Что, где и как происходит по другим делам, в присутствии присяжных заседателей не обсуждается. Выступайте только по фактическим обстоятельствам нашего дела.
Адвокат К. продолжил: ...Теперь, уважаемые присяжные заседатели, перейдем ко второму эпизоду с 19 на 20 марта 2007 года. Есть позиция нашего подзащитного, он ее осветил вам, озвучил. Сказал, что в ночь с 19 на 20 марта его задержали в подъезде. Рассказывал все подробно, и есть его позиция, где он сказал, что находился какое-то время. Имеются разные показания - 20, 40 минут, никто с секундомером не стоял, но человек находился определенное время от 20 до 40 минут в коридоре. Сказал, что там его обыскивали сотрудники наркоконтроля, сотрудник УФСБ. Руки у него были подняты, и наркотики ему подложили. Есть и вторая позиция, что наркотики ему не подложили, завели его в квартиру, где были обнаружены соответствующие предметы, т.е. был обнаружен пакетик с порошком. Уважаемые присяжные заседатели, было установлено, и Л. сам об этом говорил, что ему в левый карман залазили...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: О том, что в карман к нему кто-то залезал, Л. не пояснял. Ваша информация не соответствует действительности...
Адвокат К. продолжил: Дважды его досматривали...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Л. не говорил о том, что его дважды досматривали. Не затрагивайте вопросы процедурного характера и не искажайте их.
Адвокат К. продолжил: Уважаемые присяжные заседатели, органы предварительного следствия должны были предоставить такие доказательства, чтобы у вас была ясность, что ему не подбросили наркотики.
Государственный обвинитель: Ваша честь, я считаю, что недопустимо говорить, что должны были сделать органы предварительного следствия. Они сделали то, что сделали.
Председательствующий присяжным заседателям: Уважаемые присяжные заседатели! Вы будете выносить вердикт на основании того, что вам представлено, и того, что стороны посчитали достаточным, на основании этого вы и будете выносить свой вердикт. Вопрос кто что не представил, значения не имеет, поэтому я прошу Вас не брать эти высказывания во внимание.
Адвокат К. продолжил: ...В присутствии вас 2 апреля также допрашивался врач-нарколог В., у него есть анализ 427, и тоже сказал, что не обнаружил наркотических веществ. Доказательства, которые пыталось представить обвинение, я считаю, что они неубедительны и не подтверждают того, что Л. носил с собой порошок и имел к нему какое-то отношение. Я убежден, что он был подброшен специально. Кому Л. перешел дорогу? Я считаю, что с ним свели счеты...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Мы Ваши мнения не выслушиваем, тем более которые не подкреплены доказательствами. Вы должны давать оценку исследованным в присутствии присяжных заседателей доказательствам.
Адвокат К. продолжил: То, что Л. занимался политикой, это все исследовалось, все об этом знают...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Никто вопросы про политику не исследовал, не затрагивайте эти вопросы".
Изложенное противоречит не только требованиям уголовно-процессуального закона, но и п. 7 ч. 3 ст. 6, ч. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".
Перечисленные выше нарушения уголовно-процессуального закона повлекли отмену оправдательного приговора по данному уголовному делу.
На изложенное Судебная коллегия считает необходимым обратить внимание Адвокатской палаты г. Москвы для принятия соответствующих мер в целях недопущения нарушений уголовно-процессуального закона при производстве по уголовным делам с участием присяжных заседателей.
Руководствуясь ч. 4 ст. 29 УПК РФ, Судебная коллегия
определила:
Обратить внимание Адвокатской палаты г. Москвы на нарушения адвокатом адвокатской консультации № 153 Межреспубликанской коллегии адвокатов К. уголовно-процессуального закона, связанного с процедурой судопроизводства по уголовным делам, рассматриваемым с участием присяжных заседателей, повлекшие отмену оправдательного приговора, для принятия соответствующих мер.
О принятых мерах сообщить Верховному Суду Российской Федерации в месячный срок.
Председательствующий: К.
Судьи: Г. и Л.".
22 августа 2008 г. президент Адвокатской палаты г. Москвы, руководствуясь ст. 31 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", возбудил дисциплинарное производство в отношении адвоката К. (распоряжение № 131), материалы которого направил на рассмотрение Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы.
В письменном объяснении от 22 сентября 2008 г. адвокат К. указал, что с 15 февраля по 24 апреля 2008 г. в С. областном суде они совместно с адвокатом Я. защищали интересы Л., который обвинялся по п. "г" ч. 4 ст. 290, ч. 2 ст. 228 УК РФ и содержался под стражей; 24 апреля 2008 г. в соответствии с вердиктом присяжных заседателей Л. был оправдан по вышеуказанным статьям УК РФ за неустановлением события преступления; кассационным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 30 июля 2008 г. оправдательный приговор от 24 апреля 2008 г. был отменен с направлением дела на новое судебное разбирательство; в связи с данным определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ и якобы несоблюдением адвокатом К. процедуры судопроизводства и нарушением им норм Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" было вынесено частное определение, в котором суд ссылается на протокол судебного заседания, считая, что адвокатом были нарушены положения ст. 73, 75, ч. 5 ст. 335, ч. 3 ст. 336, ст. 340 УПК РФ и др., а также п. 7 ч. 3 ст. 6, ч. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".
С доводами заявителя адвокат К. не согласен по следующим основаниям:
1) судебный процесс по делу Л. длился около 2,5 месяца с 15 февраля по 24 апреля 2008 г., в ходе судебного следствия и стадии прений сторон адвокатам К., Я. и прокурору Ж. судом делались обоснованные замечания по поводу тех или иных нарушений норм УПК РФ; в соответствии со ст. 334, 335, 336 УПК РФ судья делала замечания всем участникам судебного процесса, разъясняя присяжным не брать во внимание то или иное нарушение; процесс проходил эмоционально, и процессуальные нарушения участниками носили неумышленный характер;
2) относительно нарушений п. 7 ч. 3 ст. 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (п. 7: "Адвокат вправе: ...совершать иные действия, не противоречащие законодательству РФ"), то, как следует из п. 1 объяснения адвоката, нарушения законодательства носили неумышленный характер и уж ни в коем случае не преследовали цели отмены оправдательного приговора;
3) что касается нарушения ч. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", как указано в частном определении, то следует заметить, что в ч. 1 ст. 7 этого Закона есть 6 пунктов, какой конкретно пункт нарушен адвокатом, в частном определении не указывается; если речь идет о п. 1 ч. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" ("Адвокат обязан: честно, разумно, добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя..."), то адвокатом по делу проделана значительная работа, что не может свидетельствовать о нарушении этого пункта ст. 7 указанного Закона (по инициативе адвоката по делу Л. была проделана следующая работа: а) изучены заключения специалистов в области судебной экспертизы и криминалистики, специалиста в области уголовного процесса и оперативно-розыскной деятельности; б) подготовлен правовой анализ законодательных актов РФ, приобщенных к материалам уголовного дела; в) заявлены ходатайства об исключении доказательств в порядке ст. 75, 335 ч. 5, 6 УПК РФ; г) сделаны заявления на имя прокурора С. области в порядке ст. 140, 141 УПК РФ; д) сделаны два заявления по поводу неправомерных действий прокурора Ж.; е) подано возражение на кассационное представление государственного обвинителя);
4) адвокат полагает, что частное определение от 30 июля 2008 г., вынесенное Верховным Судом РФ в адрес адвоката, носит субъективный характер, ибо при прочих равных условиях и при детальном анализе протокола судебного заседания подобное частное определение можно было вынести в отношении любого участника данного судебного процесса;
5) адвокат считает, что частное определение, вынесенное в его адрес Верховным Судом РФ 30 июля 2008 г., продиктовано личными неприязненными отношениями, которые сложились у адвоката с одной из судей, находящейся в составе Судебной коллегии по данному делу.
...Выслушав объяснения адвоката К., изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы сообщения (частного определения) Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 30 июля 2008 г. № 64-О08-27сп, Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.
Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять обязанности, отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (подп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката). За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (п. 2 ст. 7 названного Закона).
Участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства, проявлять уважение к суду (ч. 1 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).
Регламентируя порядок уголовного судопроизводства с участием присяжных заседателей, УПК РФ, исходя из сущностных особенностей этой формы судопроизводства, четко разграничивает полномочия судьи и присяжных заседателей: в ходе судебного разбирательства уголовного дела присяжные заседатели разрешают только те вопросы, которые предусмотрены пп. 1, 2 и 4 ч. 1 ст. 299 УПК РФ (1) доказано ли, что имело место деяние, в совершении которого обвиняется подсудимый; 2) доказано ли, что деяние совершил подсудимый; 4) виновен ли подсудимый в совершении этого преступления) и сформулированы в вопросном листе, а в случае признания подсудимого виновным присяжные заседатели также указывают в соответствии со ст. 339 УПК РФ, заслуживает ли подсудимый снисхождения; остальные вопросы разрешаются без участия присяжных заседателей председательствующим единолично (ст. 334 УПК РФ).
Разграничение компетенции председательствующего и присяжных заседателей предопределяет установление в УПК РФ особенностей проведения судебного следствия и прений сторон в суде с участием присяжных заседателей (ст. 335, 336 УПК РФ), которые в том числе состоят в следующем:
- судья по собственной инициативе, а также по ходатайству сторон исключает из уголовного дела доказательства, недопустимость которых выявилась в ходе судебного разбирательства. Если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос о недопустимости доказательств, то он рассматривается в отсутствие присяжных заседателей. Выслушав мнение сторон, судья принимает решение об исключении доказательства, признанного им недопустимым (ч. 5, 6 ст. 335 УПК РФ);
- в ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей подлежат исследованию только те фактические обстоятельства уголовного дела, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ (ч. 7 ст. 335 УПК РФ);
- прения сторон проводятся лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями. Стороны не вправе касаться обстоятельств, которые рассматриваются после вынесения вердикта без участия присяжных заседателей. Если участник прений сторон упоминает о таких обстоятельствах, то председательствующий останавливает его и разъясняет присяжным заседателям, что указанные обстоятельства не должны быть приняты ими во внимание при вынесении вердикта. Стороны не вправе ссылаться в обоснование своей позиции на доказательства, которые в установленном порядке признаны недопустимыми или не исследовались в судебном заседании. Судья прерывает такие выступления и разъясняет присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства при вынесении вердикта (ч. 2, 3 ст. 336 УПК РФ).
"В напутственном слове председательствующий: ...разъясняет присяжным основные правила оценки доказательств в их совокупности; сущность принципа презумпции невиновности; положение о толковании неустраненных сомнений в пользу подсудимого; положение о том, что их вердикт может быть основан лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, никакие доказательства для них не имеют заранее установленной силы, их выводы не могут основываться на предположениях, а также на доказательствах, признанных судом недопустимыми" (п. 5 ч. 3 ст. 340 УПК РФ).
Приведенные положения уголовно-процессуального закона дополнительно разъяснены в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 22 ноября 2005 г. "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей":
"Согласно части 6 статьи 335 УПК РФ при судебном разбирательстве вопрос о допустимости доказательств разрешается в отсутствие присяжных заседателей. По смыслу этой нормы стороны сообщают председательствующему о наличии у них ходатайств юридического характера, не раскрывая их содержания в присутствии присяжных заседателей.
При рассмотрении дела с участием присяжных заседателей стороны не вправе сообщать присяжным заседателям о наличии в деле доказательства, исключенного ранее по решению суда.
Председательствующий судья, руководствуясь статьями 243 и 258 УПК РФ, обязан принимать необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию.
Если исследование недопустимых доказательств состоялось, то обсуждение вопроса о признании их не имеющими юридической силы производится в отсутствие присяжных заседателей с последующим разъяснением им существа принятого решения.
Кроме того, при произнесении напутственного слова судья должен обратить внимание присяжных заседателей на то, что их выводы о виновности подсудимого не могут основываться на доказательствах, признанных недопустимыми.
Аналогичным образом председательствующий судья должен поступить и в случае, когда до присяжных заседателей доведена информация, не относящаяся к фактическим обстоятельствам дела, например, сведения о судимости подсудимого, о применении незаконных методов следствия и т.д." (п. 24).
"Прения сторон в суде с участием присяжных заседателей проводятся в соответствии со статьями 292 и 336 УПК РФ с учетом особенностей рассмотрения дела поданной форме судопроизводства, полномочий присяжных заседателей, содержания вопросов, которые ставятся перед ними.
Поскольку обеспечение соблюдения процедуры прений сторон возложено на председательствующего судью, он должен руководствоваться требованиями закона о проведении прений лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.
В случае когда сторона в обоснование своей позиции ссылается на обстоятельства, которые подлежат разрешению после провозглашения вердикта, либо на доказательства, признанные недопустимыми или не исследованные в судебном заседании, судья в соответствии с частью 5 статьи 292 УПК РФ вправе остановить такого участника процесса и разъяснить присяжным заседателям, что они не должны учитывать данные обстоятельства при вынесении вердикта.
Такое же разъяснение председательствующий судья должен сделать и при произнесении напутственного слова, излагая позиции сторон" (п. 25).
...По мнению заявителя, адвокатом К. при осуществлении защиты подсудимого Л. были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в несоблюдении процедуры судопроизводства по уголовному делу, рассматривающемуся с участием присяжных заседателей, являющиеся одновременно и нарушением требований п. 7 ч. 3 ст. 6, ч. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".
Как считает заявитель, примерами недопустимого поведения адвоката К. в судебном процессе с участием присяжных заседателей являются приведенные в сообщении выдержки из протокола судебного заседания суда первой инстанции, отражающие выступление защитника - адвоката К. перед присяжными заседателями с речью в прениях в защиту Л.
Так, заявитель считает, что в нарушение предписаний УПК РФ адвокат К. "обсуждал с участием присяжных заседателей вопросы юридической оценки содеянного Л.", что "лишило присяжных заседателей возможности сосредоточиться на разрешении вопросов своей компетенции". При этом заявитель указывает, что "согласно ст. 340 УПК РФ содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый, председательствующий судья сообщает присяжным заседателям в напутственном слове после исследования материалов дела и прений перед удалением их в совещательную комнату. Это рассчитано на обеспечение присяжным заседателям в стадии судебного разбирательства возможности сосредоточиться на вопросах доказанности инкриминированного подсудимому деяния".
Из включенных в сообщение заявителя фрагментов речи адвоката К. в судебных прениях лишь в нижеследующем фрагменте усматривается иллюстрация к приведенному выше доводу заявителя:
"...ст. 290, 228 УК РФ относятся к категории преступлений особой тяжести, тяжким преступлениям, и именно поэтому органы предварительного расследования должны были предоставить на весы правосудия такие доказательства, которые были бы убедительны. Предъявлено серьезное обвинение. Дело в том, что есть закон о судебном приговоре...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Ссылки на закон недопустимы".
В связи с рассматриваемым доводом заявителя Квалификационная комиссия отмечает, что:
- во-первых, "Российская Федерация - Россия есть... правовое государство..." (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ), в котором "законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения" (ч. 3 ст. 15 Конституции РФ). Уголовный кодекс РФ - федеральный закон, опубликованный для всеобщего сведения. Таким образом, граждане России вправе знать содержание Уголовного кодекса РФ вне всякой связи с участием или неучастием в рассмотрении конкретного уголовного дела в качестве присяжного заседателя;
- во-вторых, уголовно-процессуальное законодательство России не запрещает присяжным заседателям в период их участия в рассмотрении конкретного уголовного дела знакомиться с содержанием федеральных законов, в том числе и Уголовного кодекса Российской Федерации;
- в-третьих, в процессе формирования коллегии присяжных заседателей председательствующий произносит перед кандидатами в присяжные заседатели краткое вступительное слово, в котором он в том числе сообщает, какое уголовное дело подлежит рассмотрению (п. 3 ч. 2 ст. 328 УПК РФ), а затем "председательствующий опрашивает кандидатов в присяжные заседатели о наличии обстоятельств, препятствующих их участию в качестве присяжных заседателей в рассмотрении уголовного дела" (ч. 3 ст. 328 УПК РФ), "председательствующий предоставляет сторонам возможность задать каждому из оставшихся кандидатов в присяжные заседатели вопросы, которые, по их мнению, связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении данного уголовного дела..." (ч. 8 ст. 328 УПК РФ). Таким образом, по смыслу закона, уже на этапе формирования коллегии присяжных заседателей кандидаты в присяжные заседатели обязательно получают общее представление о характере уголовного дела, в рассмотрении которого им предстоит участвовать.
Действительно, согласно ч. 3, 4 ст. 347 УПК РФ выяснение конкретных уголовно-правовых аспектов квалификации преступного деяния, признанного доказанным коллегией присяжных заседателей, производится на этапе обсуждения последствий обвинительного вердикта: "В случае вынесения обвинительного вердикта производится исследование обстоятельств, связанных с квалификацией содеянного подсудимым, назначением ему наказания, разрешением гражданского иска и другими вопросами, разрешаемыми судом при постановлении обвинительного приговора. По окончании исследования указанных обстоятельств проводятся прения сторон, во время которых последними выступают защитник и подсудимый. Стороны могут затрагивать в своих выступлениях любые вопросы права, подлежащие разрешению при постановлении судом обвинительного приговора. При этом сторонам запрещается ставить под сомнение правильность вердикта, вынесенного присяжными заседателями".
Однако из приведенных в сообщении заявителя фрагментов речи адвоката К. в судебных прениях невозможно сделать вывод о том, что адвокат вовлекал присяжных заседателей в казуистические уголовно-правовые вопросы квалификации преступных деяний.
Не находит подтверждения в представленных заявителем доказательствах и утверждение о том, что адвокат К. в присутствии присяжных заседателей ссылался на доказательства, признанные председательствующим недопустимыми и исключенные в силу этого из судебного разбирательства, при этом "затрагивая вопросы допустимости доказательств, адвокат в стадии исследования доказательств ссылался на применение недозволенных методов в период расследования дела и подверг сомнению достоверность показаний И.".
Никаких доказательств, например, выдержек из протокола судебного заседания, отражающих ход судебного следствия по уголовному делу в отношении Л., заявителем не представлено. Что касается представленных заявителем извлечений из речи адвоката К. в судебных прениях, то в них Квалификационная комиссия не усматривает упоминаний адвокатом рассматриваемых обстоятельств.
Например:
1) "Адвокат К. продолжил: ...Поэтому сейчас, прежде чем перейти к анализу доказательств, которые анализировал прокурор, я хотел бы сказать следующее и попросил бы вас особое внимание обратить на один момент. События по взятке произошли 11 декабря 2006 года, а заявление И. написал 30 марта 2007 года...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Данное высказывание недопустимо в присутствии присяжных заседателей. Мы исследовали только фактические обстоятельства. Вы сейчас затрагиваете вопрос процедуры.
Председательствующий присяжным заседателям: Уважаемые присяжные заседатели! Я прошу вас данное высказывание не брать во внимание, так как оно недопустимо.
Председательствующий адвокату К.: Я прошу Вас не затрагивать вопросы процедурного характера.
Адвокат К. продолжил: Я посчитал, что обратился он через 3 месяца и 19 дней...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Я Вам делаю замечание в порядке 258 УПК РФ, поскольку я Вам только что разъяснила, что это недопустимо. Вы тем не менее дважды продолжили свою речь и именно об этих же обстоятельствах в присутствии присяжных заседателей. Все вопросы, касающиеся процедуры собирания доказательств, появления доказательств, обстоятельств их получения, в присутствии присяжных заседателей не исследуются. Это Вам должно быть известно из требований закона. Я убедительно Вас прошу не нарушать закон..."
Из анализа приведенного фрагмента не следует, что заявление И. от 30 марта 2007 г. было признано недопустимым доказательством, и соответственно непонятно, какие "вопросы процедуры" имеет в виду председательствующий. Очевидно, что сам по себе вопрос о соотношении даты совершения преступления и даты, когда лицо обратилось с заявлением о совершении преступления, не относится к вопросам процедуры, а может быть связан с оценкой достоверности доказательств;
2) "Адвокат К. продолжил: ...Что касается С. Натальи. Прокурор вам говорит, что документ, который она оформила, чисто символический, чисто формальный. Но вместе с тем он проходит как вещественное доказательство. Там не указан год, там не указана дата, там только стоит цифра 12. Но это приводится в качестве доказательств и прокурор об этом говорит. Я уже обращал внимание, что в томе 4 л.д. 8-10 этот ордер находится в показаниях...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий адвокату К.: Вы затрагиваете вопрос процедурного характера...".
Из реплики председательствующего не усматривается, что документ, который оформила С. Наталья, был признан недопустимым доказательством, а на отсутствие в этом документе, на который прокурор ссылается как на доказательство (вещественное доказательство) вины подсудимого, каких-либо записей, защита вправе была обратить внимание присяжных заседателей.
Не может Квалификационная комиссия согласиться и с доводом заявителя о том, что адвокат К. нарушил нормы законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре тем, что "вместо анализа доказательств дал свою оценку содержанию речи государственного обвинителя в прениях, представив речь государственного обвинителя необъективной и тенденциозной".
Во-первых, с учетом установленных в ст. 292 и 336 УПК РФ ограничений стороны свободны в построении речи в прениях, уголовно-процессуальный закон не возлагает на адвоката обязанность всегда анализировать в защитительной речи доказательства, в частности, потому, что доказательства, достойные анализа со стороны защиты, в материалах уголовного дела могут вообще отсутствовать, а кроме того, заявитель заблуждается, фактически утверждая, что якобы есть четкая грань между анализом доказательств защитником и выражением защитником своего мнения об ошибочной оценке достоверности доказательств, предложенной присяжным заседателям прокурором, поскольку такое выражение мнения с учетом ограничений, установленных в ч. 3 ст. 336 УПК РФ в отношении недопустимых доказательств, также является составной частью анализа защитником доказательств.
Во-вторых, как усматривается из представленных заявителем фрагментов записей в протоколе судебного заседания, председательствующий не принял требование прокурора сделать замечание защитнику за то, что тот делает комментарии к выступлению прокурора:
"Адвокат К. продолжил: Вы обратили внимание, уважаемые присяжные заседатели, когда прокурор делал оценку доказательствам, касающимся свидетеля И., сказал вам, что главный свидетель И., но вы обратили внимание, что не было анализа этим показаниям. Прокурор был обязан дать анализ показаниям, а И. был допрошен три раза на предварительном следствии и три раза в зале суда. Первый раз он предстал перед вами 26 февраля 2008 года, второй раз 6 марта и последний, третий раз, по ходатайству прокурора 9 апреля. Самый главный свидетель дал показания шесть раз. И я полагаю, что прокурор обязан был сказать, что же он говорил. А прокурор сказал, что это главный свидетель и чуть ли не Герой Советского Союза.
Государственный обвинитель: Ваша честь, я вынужден перебить защитника и прошу сделать ему замечание. Он делает комментарии к моему выступлению.
Адвокат К.: Я обязан давать оценку...
Председательствующий останавливает адвоката К.
Председательствующий: Замечание по показаниям И. я делать не буду, защитник вправе давать свою оценку показаниям. Но я делаю Вам замечание за недопустимое ироничное определение "Герой Советского Союза". Не давайте оценку личности свидетеля...".
Не считает обоснованным Квалификационная комиссия согласиться и с доводом заявителя о том, что адвокат К. нарушил нормы законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре тем, что "допускал высказывания, оказывающие воздействие на коллегию присяжных заседателей".
В данной части сформулированное заявителем обвинение некорректно, поскольку не подлежит сомнению, что в целом все судебное следствие и речи сторон в прениях должны именно воздействовать на присяжных заседателей - на формирование их внутреннего убеждения как судей. Поэтому упрек адвокату К. в том, что он "допускал высказывания, оказывающие воздействие на коллегию присяжных заседателей", на законе не основан. Закон запрещает лишь "незаконное воздействие на присяжных заседателей, которое может повлиять на их ответы на поставленные вопросы и соответственно повлечь за собой отмену приговора" (см. mutatis mutandis, абз. 3 п. 21 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 23 от 22 ноября 2005 г. "О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей"), однако, проанализировав приведенные выше представленные заявителем выдержки из речи адвоката К. в судебных прениях, Квалификационная комиссия не усматривает в них незаконного с точки зрения законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации воздействия адвоката на присяжных заседателей.
Дополнительно Квалификационная комиссия напоминает, что, являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, "адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности... за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии)" (п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 18 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").
Квалификационная комиссия признает доказанным утверждение заявителя о том, что в нарушение требований ст. 336 УПК РФ адвокат К. в прениях ссылался на доказательства (точнее, одно доказательство), не исследовавшиеся в судебном заседании.
Так, в представленных заявителем фрагментах записей речи защитника в протоколе судебного заседания указано:
"Адвокат К. продолжил: Я хотел бы обратить внимание присяжных заседателей на то, что все показания С. Натальи и П. исходны от И.
Государственный обвинитель: Ваша честь, защитник упомянул показания П., которые не исследовались.
Председательствующий присяжным заседателям: Уважаемые присяжные заседатели! Показания П. в вашем присутствии не исследовались, данное лицо в вашем присутствии не допрашивалось, ссылка на показания данного лица незаконна.
Адвокат К. продолжил: Эти все показания исходят от И., но никто не видел, как передавались деньги. Я прошу вас учесть следующие обстоятельства, я говорю о показаниях С., а показания П. я анализировал на предварительном следствии, люди вместе работают...
Государственный обвинитель: Ваша честь, я считаю, что это умышленно делается. Показания П. не исследовались, неоднократно упоминается этот свидетель.
Председательствующий адвокату К.: Я вновь Вам объявляю замечание. Вы как юрист должны знать, что в присутствии присяжных Вы вправе давать оценку только тем доказательствам, которые исследовались в их присутствии. Показания П. не исследовались, и о них никто не заявлял и не ходатайствовал. Я прошу Вас на них не ссылаться, тем более я уже Вам сделала замечание.
Председательствующий присяжным заседателям: Уважаемые присяжные заседатели! Не принимайте во внимание ссылку на данные показания свидетеля П.".
Согласно п. 1 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката, влечет не любое нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, а лишь совершенное умышленно или по грубой неосторожности.
Между тем адвокат К. пояснил, что в речи в прениях в защиту Л. он сослался на показания свидетеля П., потому что считал, что этот свидетель был допрошен в судебном заседании, в котором адвокат К. не участвовал, поскольку в связи с ремонтом в здании С. областного суда уголовное дело в отношении Л. рассматривалось с большими перерывами в две недели в здании городского суда, поэтому адвокат К. приезжал не на все судебные заседания, защиту Л. по соглашению также осуществлял местный адвокат Я.
Кроме того, как можно заключить из представленных заявителем доказательств, и показания свидетеля С. Натальи (которые были исследованы с участием присяжных и не признаны судом недопустимым доказательством), и показания свидетеля П. (которые были даны в ходе досудебного производства и не исследовались с участием присяжных заседателей) были производными от показаний одного первоисточника И.; сославшись в речи на существование не исследовавшихся с участием присяжных заседателей показаний П., адвокат К. в речи содержание этих показаний не раскрывал и анализу их не подвергал.
При изложенных обстоятельствах Квалификационная комиссия не считает, что нарушение адвокатом К. норм уголовно-процессуального законодательства России (ч. 3 ст. 336 УПК РФ) было совершено умышленно или по грубой неосторожности.
При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований. Однако таких доказательств заявителем не представлено.
Деятельность дисциплинарных органов адвокатских палат субъектов Российской Федерации по своей природе является правоприменительной, основанной на предписаниях Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации".
Квалификационная комиссия и Совет Палаты в пределах своей компетенции самостоятельно определяют круг обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дисциплинарного производства, а выводы каких-либо иных органов, в том числе и судов, по смыслу закона не могут иметь преюдициального значения для дисциплинарных органов адвокатской палаты в части доказанности действий (бездействия) адвоката и их юридической оценки.
Согласно подп. 4 п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката сообщение суда (судьи) в адрес Совета в случаях, предусмотренных федеральным законодательством, является допустимым для возбуждения дисциплинарного производства.
Облечение судьей своего сообщения в форму частного определения никаких дополнительных правовых предпочтений или преимуществ не создает, для целей дисциплинарного производства является юридически нейтральным, преюдициальной силы не имеет, однако нерассмотрение дисциплинарными органами адвокатской палаты субъекта Российской Федерации такого сообщения могло бы быть, в свою очередь, расценено как проявление неуважения к суду и как неисполнение возложенных на них Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодексом профессиональной этики адвоката функций (см. mutatis mutandis, п. 1 Обзора дисциплинарной практики Адвокатской палаты г. Москвы (Дисциплинарное производство в отношении адвоката Ш.//Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2007. № 6-7 (44-45). С. 15-20).
В официально опубликованном кассационном определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 8 февраля 2007 г. (дело № 33-о07-1) при анализе положений ч. 4 ст. 29 УПК РФ отмечено, что "основанием для вынесения частного постановления являются установленные в ходе судебного разбирательства нарушения закона, допущенные должностными лицами", к числу которых адвокаты не относятся (см. Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. № 4. С. 30-31).
Вопрос о дисциплинарной ответственности адвоката К. за неисполнение (ненадлежащее исполнение) своих обязанностей перед доверителем Л. Квалификационная комиссия в рамках данного дисциплинарного производства рассматривать была не вправе, поскольку претензии к качеству юридической помощи, оказываемой адвокатом по соглашению с доверителем, вправе предъявлять лишь последний, однако из материалов дисциплинарного производства не усматривается наличия у Л. каких-либо претензий к работе адвоката К. по ведению его защиты.
Исследовав доказательства, представленные участниками дисциплинарного производства на основе принципов состязательности и равенства прав участников дисциплинарного производства, Квалификационная комиссия приходит к выводу о том, что адвокатом К. при обстоятельствах, описанных в сообщении (частном определении) Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 30 июля 2008 г. № 64-О08-27сп, не допущено нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката.
На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты г. Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и подп. 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката К. вследствие отсутствия в его действиях, описанных в сообщении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 30 июля 2008 г. № 64-О08-27сп, нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Совет согласился с мнением Квалификационной комиссии.
2. Являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, "адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности... за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии)" (п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 18 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"). Однако названная гарантия независимости адвоката не исключает возможности привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности не за само мнение, а за этически некорректную форму, в которой оно выражено.
...Адвокат Г. обратился в Адвокатскую палату г. Москвы с жалобой на действия адвоката А., указав, что в январе 2008 г. Ш. - действующий академик Российской академии наук, автор "Толкового словаря русского языка" выдала адвокату Г. нотариально удостоверенную доверенность с широким объемом полномочий; в марте 2008 г. адвокат Г., действуя по доверенности, предъявил от ее имени в Х. районный суд г. Москвы иск "О признании авторских прав", ответчиками по которому являются наследники О.: дочь и сын; интересы наследников представляет адвокат А-ва, которая 17 апреля 2008 г. заявила ходатайство о привлечении к участию в деле в качестве третьего лица ООО "Издательство "М. и о.", определением суда ходатайство было удовлетворено; интересы третьего лица представляет адвокат А.; в конце апреля 2008 г. адвокатом Г. на основании п. 3 ст. 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" был направлен адвокатский запрос в Отделение историко-филологических наук Российской академии наук; запрос был адресован заместителю академика-секретаря Отделения историко-филологических наук РАН - руководителю секции языка и литературы Отделения академику К.; несмотря на занятость, Отделение РАН в середине мая 2008 г. дало добросовестный ответ на адвокатский запрос; впоследствии запрос и ответ на него по ходатайству адвоката Г. были приобщены судом к материалам дела; 28 июля 2008 г. состоялось очередное заседание Х. районного суда г. Москвы, во время которого адвокат А. заявил: "Ходатайство об отказе в назначении экспертизы, поскольку к делу привлечены ненадлежащие ответчики"; указанное "ходатайство" составлено на трех страницах, датировано "28 июля 2008 года" и подписано адвокатом А.; на странице 3 ходатайства в предпоследнем абзаце написано следующее: "Мы рассматриваем запрос адвоката Г. в Отделение историко-филологических наук Российской академии наук и ответ академика К. адвокату Г. как неуклюжую и циничную попытку оказать давление на суд авторитетом Российской академии наук при решении вопроса о назначении экспертизы".
Таким образом, считает заявитель, адвокат А. оценил запрос адвоката Г., основанный на ст. 6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и ст. 55-57 ГПК РФ, а также ответ на него Российской академии наук как неуклюжую и циничную попытку давления на суд; при этом "Словарь русского языка" С.И. Ожегова 1989 года издания на стр. 873 дает следующее толкование термину "цинизм": "Цинизм - пренебрежение к нормам общественной морали, нравственности, наглость, бесстыдство".
Адвокат Г. считает, что действия стороны судопроизводства по сбору и представлению доказательств не могут быть наглыми и бесстыдными, не могут и пренебрегать нормами общественной морали, если они основаны на действующем законодательстве и осуществлены в соответствии с ним, поэтому утверждения о том, что адвокат Г. действовал нагло и бесстыдно (цинично), носят оскорбительный для него характер. В связи с изложенным заявитель просит возбудить дисциплинарное производство в отношении адвоката А. за причиненное адвокату Г. оскорбление в "Ходатайстве об отказе в назначении экспертизы, поскольку к делу привлечены ненадлежащие ответчики" от 28 июля 2008 г.
...Изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы жалобы адвоката Г. от 13 августа 2008 г., Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.
С марта 2008 г. адвокат Г. является представителем истца Ш. по иску к наследникам О. о признании авторских прав, находящемуся в производстве Х. районного суда г. Москвы.
...В период рассмотрения судом названного гражданского дела представителем истца адвокатом Г. было заявлено ходатайство о назначении лингвистической экспертизы, в обоснование суду был представлен письменный запрос адвоката Г. в Отделение историко-филологических наук (секция языка и литературы) РАН от 28 апреля 2008 г. и ответ заместителя академика-секретаря Отделения историко-филологических наук (секция языка и литературы) РАН академика К. от 15 мая 2008 г. № 14100-1255/90 на адвокатский запрос от 28 апреля 2008 г.
В судебном заседании 28 июля 2008 г. представителем 3-го лица адвокатом А. было представлено заранее подготовленное письменное возражение на ходатайство о назначении лингвистической экспертизы, озаглавленное "Ходатайство об отказе в назначении экспертизы, поскольку к делу привлечены ненадлежащие ответчики", в котором адвокат А. привел свои доводы о невозможности с процессуальной точки зрения проведения какой-либо экспертизы, поскольку к делу, по его мнению, привлечены ненадлежащие ответчики, указал, что в соответствии со ст. 79 ГПК РФ каждая лишь из сторон и другие лица, участвующие в деле, вправе реализовывать процессуальные права, а академик К. стороной по делу не является, соответственно, не обладает правами, предусмотренными ст. 79 ГПК РФ только для лиц, участвующих в деле.
Считая ошибочной процессуально-правовую позицию своего процессуального оппонента - адвоката Г., адвокат А. помимо собственно правовых доводов в обоснование "правильной" процессуально-правовой позиции включил в "Ходатайство об отказе в назначении экспертизы, поскольку к делу привлечены ненадлежащие ответчики" свою собственную эмоциональную оценку запроса действий адвоката Г., указав: "Мы рассматриваем запрос адвоката Г. в Отделение историко-филологических наук Российской академии наук и ответ академика К. адвокату Г. как неуклюжую и циничную попытку оказать давление на суд авторитетом Российской академии наук при решении вопроса о назначении экспертизы".
Заявитель - адвокат Г. считает, что, оценив процессуальные действия коллеги-адвоката как "неуклюжую и циничную попытку оказать давление на суд авторитетом Российской академии наук при решении вопроса о назначении экспертизы", адвокат А. нарушил нормы Кодекса профессиональной этики адвоката.
Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять обязанности, отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (подп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката). За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (п. 2 ст. 7 названного Закона).
Являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, "адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности... за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии)" (п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 18 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"). Однако названная гарантия независимости адвоката не исключает возможности привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности не за само мнение, а за этически некорректную форму, в которой оно выражено.
"Возражая против действий судей и других участников процесса, адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом" (ч. 2 ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката).
"Адвокат строит свои отношения с другими адвокатами на основе взаимного уважения и соблюдения их профессиональных прав" (п. 1 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката); "Адвокат должен воздерживаться от употребления выражений, умаляющих честь, достоинство или деловую репутацию другого адвоката в связи с осуществлением им адвокатской деятельности" (подп. 1 п. 2 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката).
В русском языке "цинизм" определяется как:
- "наглое, бесстыдное поведение и отношение к чему-нибудь, проникнутое пренебрежением к нормам нравственности и благопристойности", "Циничный - полный цинизма, бесстыдный" (Ожегов С.И. Словарь русского языка/Под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. 24-е изд., испр. и доп. М.: ОНИКС 21 век; Мир и Образование, 2003. С. 856);
- "наглое, бесстыдное поведение и отношение к чему-нибудь, проникнутое пренебрежением к нормам общественной морали, нравственности", "Циничный - полный цинизма, бесстыдный" (Ожегов С.И. Словарь русского языка/Под ред. проф. Н.Ю. Шведовой. 16-е изд., испр. М.: Русский язык, 1984. С. 760);
- "перен. вызывающе-пренебрежительное и презрительное до наглости и бесстыдства отношение к чему-нибудь (к правилам нравственности и благопристойности, к культурным ценностям и т.п.)", "Циничный - 1. Полный цинизма, непристойный. 2. Проявляющий цинизм, бесстыдство" (См. Толковый словарь русского языка/Под ред. проф. Д.Н. Ушакова. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1940. Том IV. Стб. 1224, 1225).
Слово "неуклюжий" в русском языке помимо значения "неловкий в движениях, неповоротливый, нескладный" (Ожегов С.И. Словарь русского языка/Под общ. ред. проф. Л.И. Скворцова. 24-е изд., испр. и доп. М.: ОНИКС 21 век; Мир и Образование, 2003. С. 402; Ожегов С.И. Словарь русского языка/Под ред. проф. Н.Ю. Шведовой. 16-е изд., испр. М.: Русский язык, 1984. С. 354; Толковый словарь русского языка/Под ред. проф. Д.Н. Ушакова. М.: Гос. изд-во иностранных и национальных словарей, 1938. Том II. Стб. 563; "Человека, животное, их движения называют неуклюжими, если они не очень стройны и неловко двигаются//Толковый словарь русского языка/Под ред. проф. Д.В. Дмитриева. М.: Астрель; АСТ, 2003. С. 678) употребляется для характеристики слов и действий, которые "произносятся, делаются неумело" (Толковый словарь русского языка/Под ред. проф. Д.В. Дмитриева. М.: Астрель; АСТ, 2003. С. 678).
Таким образом, оценив процессуальные действия представителя истца адвоката Г. при решении вопроса о назначении судебной экспертизы как неуклюжую и циничную попытку оказать давление на суд авторитетом Российской академии наук, адвокат А. тем самым публично сказал, что действия адвоката Г. являются неумелым и наглым, бесстыдным поведением, проникнутым пренебрежением к нормам нравственности и благопристойности.
Названную публичную оценку действий коллеги-адвоката, данную в процессуальном документе, заранее подготовленном адвокатом А., оглашенном им в судебном заседании и приобщенном к материалам гражданского дела, Квалификационная комиссия признает нарушением ч. 2 ст. 12 и подп. 1 п. 2 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката, поскольку по форме она является этически некорректной.
Рассматривая дело "Гюндюз против Турции" [Gunduz v. Turkey] (Application № 35071/97), по которому обжаловалась законность обвинительного приговора по делу руководителя религиозной секты, осужденного за выступление в телевизионной передаче, которое было признано разжигающим религиозную вражду в обществе (заявитель, лидер одной радикальной исламской секты, выступая в телевизионной передаче, цель которой состояла в том, чтобы в ходе дискуссии с участием нескольких человек представить эту секту и ее неортодоксальные идеи широкой публике, смешивал религиозные и социальные вопросы, заявляя, что дети, рожденные вне брака, являются "ублюдками"), и признав, что имело место нарушение ст. 10 Конвенции 1950 г., Европейский Суд по правам человека в постановлении от 4 декабря 2003 г. (вынесенном I секцией) подчеркнул, что хотя заявитель и использовал уничижительное выражение "ублюдки (pic)", он сделал это в ходе телевизионной передачи в прямом эфире, то есть у него не было возможности переиначить высказанное, облагородить фразу или опустить ее до того, как употребленное им выражение станет достоянием публики. Тому факту, что мнение заявителя было высказано в ходе живой публично транслирующейся дискуссии, судам Турции при вынесении приговора следовало придать больший вес, чем это было ими сделано (См. Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2004. № 4. С. 20-21).
Однако, как усматривается из машинописного (компьютерного) текста документа "Ходатайство об отказе в назначении экспертизы, поскольку к делу привлечены ненадлежащие ответчики" от 28 июля 2008 г., оно было подготовлено адвокатом А. заранее, причем данная в нем в этически некорректной форме негативная оценка действий адвоката Г. выражала устойчивое неприятие адвокатом А. процессуального поведения своего оппонента, который "уже в третьем судебном процессе за последние четыре года в различных судах г. Москвы... использует один и тот же способ представления вопросов эксперту", который адвокат А. считает процессуально неправомерным.
При указанных обстоятельствах, заранее зная процессуальную позицию представителя истца и содержание обосновывающих ее документов, адвокат А. имел возможность подготовить этически сбалансированный текст ходатайства, обосновав свои доводы с помощью профессионально корректных выражений.
Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодексом профессиональной этики адвоката (ст. 18 п. 1 Кодекса).
Поскольку из письменных объяснений адвоката А. от 10 сентября 2008 г. следует, что данная им негативная оценка действий адвоката Г. выражала неприятие адвокатом А. определенного процессуального поведения своего оппонента "уже в третьем судебном процессе за последние четыре года в различных судах г. Москвы" (для характеристики поведения адвоката Г. как причины, а своего поведения как следствия адвокат А. использует в объяснениях наречие "соответственно"), то, следовательно, ч. 2 ст. 12 и подп. 1 п. 2 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката адвокат А. нарушил умышленно.
На основании изложенного, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и подп. 1 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты г. Москвы выносит заключение о нарушении адвокатом А. ч. 2 ст. 12 и подп. 1 п. 2 ст. 15 Кодекса профессиональной этики адвоката при составлении и подаче 28 июля 2008 г. в судебном заседании Х. районного суда г. Москвы при рассмотрении гражданского дела по иску Ш. о признании авторских прав документа "Ходатайство об отказе в назначении экспертизы, поскольку к делу привлечены ненадлежащие ответчики", выразившемся во включении в текст ходатайства этически некорректной по форме оценки процессуального поведения представителя истца адвоката Г. в виде фразы: "Мы рассматриваем запрос адвоката Г. в Отделение историко-филологических наук Российской академии наук и ответ академика К. адвокату Г. как неуклюжую и циничную попытку оказать давление на суд авторитетом Российской академии наук при решении вопроса о назначении экспертизы".
Совет согласился с мнением Квалификационной комиссии и вынес адвокату дисциплинарное взыскание в форме замечания.
3. Согласно положениям законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, а также решениям Адвокатской палаты г. Москвы за адвоката, добровольно избравшего для осуществления адвокатской деятельности адвокатское образование - коллегию адвокатов, ежемесячные отчисления на общие нужды адвокатской палаты производит коллегия адвокатов, являющаяся налоговым агентом адвокатов - членов коллегии.
...5 сентября 2008 г. вице-президент Адвокатской палаты г. Москвы, отвечающий за исполнение решений органов адвокатской палаты, внесла в Совет Адвокатской палаты г. Москвы представление, указав в нем следующее:
На основании подп. 5 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" "адвокат обязан... отчислять за счет получаемого вознаграждения средства на общие нужды адвокатской палаты в размерах и порядке, которые определяются собранием (конференцией) адвокатов адвокатской палаты соответствующего субъекта Российской Федерации".
Согласно решению Учредительной конференции адвокатов г. Москвы от 25 ноября 2002 г. и решению Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 16 декабря 2002 г. № 2 "О порядке уплаты отчислений адвокатов на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы" ежемесячные обязательные отчисления адвокатов на общие нужды Адвокатской палаты установлены в размере 300 руб., которые уплачиваются ежемесячно начиная с 1 декабря 2002 г.; уплата обязательных отчислений производится в первой декаде текущего месяца; адвокат, осуществляющий адвокатскую деятельность в адвокатском кабинете, уплачивает обязательные отчисления в Адвокатскую палату г. Москвы самостоятельно.
Согласно решению Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 22 июля 2004 г. № 27 "Об исполнении порядка уплаты обязательных отчислений" "адвокаты обязаны производить отчисления на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы и содержание адвокатского образования, в котором они состоят, в порядке и размерах, определяемых Конференцией адвокатов г. Москвы и органами управления адвокатских образований" (п. 1), "неуплата адвокатом обязательных отчислений в соответствии с п. 1 настоящего решения в течение 3 (трех) месяцев подряд образует состав дисциплинарного проступка и влечет возбуждение дисциплинарного производства" (п. 4).
Решением Пятой ежегодной конференции адвокатов г. Москвы от 3 февраля 2007 г. с 1 февраля 2007 г. размер обязательных отчислений (профессиональных расходов) адвокатов на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы на 2007 г. установлен в сумме 430 рублей ежемесячно.
Решением Шестой ежегодной конференции адвокатов г. Москвы от 8 февраля 2008 г. с 1 февраля 2008 г. размер обязательных отчислений (профессиональных расходов) адвокатов на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы на 2008 г. установлен в сумме 480 рублей ежемесячно.
Ввиду невыполнения адвокатом П. требований федерального закона и решений органов Адвокатской палаты г. Москвы прошу на основании подп. 2 п. 1 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката возбудить в отношении адвоката П. дисциплинарное производство и вынести его на заседание Квалификационной комиссии.
Руководитель отдела кадров и организационного обеспечения работы Совета и Квалификационной комиссии Адвокатской палаты г. Москвы в служебной записке на имя президента Адвокатской палаты г. Москвы сообщила, что адвокат П. с 6 сентября 2001 г. является членом М. коллегии адвокатов г. Москвы; с 1 сентября 2007 г. по настоящее время не осуществляла обязательных отчислений на нужды Адвокатской палаты г. Москвы и М. коллегии адвокатов, 19 сентября 2008 г. адвокат П. дала письменные объяснения, в которых указала, что отчисления на содержание М. коллегии адвокатов платить отказывается, а долги по взносам в Адвокатскую палату ею погашены полностью, этот факт подтверждается наличием копии квитанции о перечислении денежных средств в сумме 7430 рублей на расчетный счет Адвокатской палаты г. Москвы.
Главный бухгалтер Адвокатской палаты г. Москвы 5 сентября 2008 г. выдала справку в том, что адвокат П. с 1 сентября 2007 г. по настоящее время не осуществляла обязательных отчислений на нужды Адвокатской палаты г. Москвы, поэтому задолженность за 2007 г. составляет 1720 рублей, за 2008 г. - 3790 рублей.
Кроме того, главный бухгалтер Адвокатской палаты г. Москвы в служебной записке указала, что на основании ст. 7 Федерального закона № 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокат обязан ежемесячно отчислять за счет получаемого вознаграждения средства на общие нужды адвокатской палаты в размере, который определяется конференцией; адвокаты осуществляют свою деятельность в адвокатских кабинетах, коллегиях адвокатов, адвокатских бюро; за членов коллегий адвокатов или адвокатских бюро отчисления производят налоговые агенты - коллегия адвокатов или адвокатское бюро; адвокат, принявший решение осуществлять деятельность индивидуально, учреждает адвокатский кабинет и перечисляет отчисления самостоятельно, открыв счет в банке в соответствии с законодательством, имея печать с наименованием адвокатского кабинета.
В поступившем в Адвокатскую палату г. Москвы письме председателя президиума М. коллегии адвокатов г. Москвы К. от 12 мая 2008 г. № 114-СК указано, что адвокат П. с сентября 2007 г. без уважительных причин прекратила оплату отчислений на содержание адвокатского образования и Адвокатской палаты г. Москвы (вх. № 1386 от 19.05.2008). К письму приложена бухгалтерская справка от 12 мая 2008 г. исх. № 379-лф, подписанная главным бухгалтером адвокатской конторы № 25 М. коллегии адвокатов г. Москвы, из которой следует, что адвокат П. имеет задолженность по обязательным отчислениям на содержание адвокатского образования и Адвокатской палаты г. Москвы с сентября 2007 г. по апрель 2008 г.; по состоянию на 29 апреля 2008 г. задолженность составляет: по обязательным отчислениям на содержание адвокатского образования - 11780 руб. 00 коп., по обязательным отчислениям на содержание Адвокатской палаты г. Москвы - 5310 руб. 00 коп.
...19 сентября 2008 г. адвокат П. представила в Адвокатскую палату г. Москвы письменное "Пояснение", указав в нем, что обязательные взносы в Адвокатскую палату в установленном размере ею оплачены полностью до конца 2008 г.; отчисления на содержание М. коллегии она платить отказывается, так как считает это для себя нецелесообразным: не оказывается никакой помощи, не осуществляется защита интересов адвокатов и пр.; в настоящее время она собирается открыть адвокатский кабинет в установленном законом порядке.
...Выслушав объяснения адвоката П., изучив материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы представления вице-президента Адвокатской палаты г. Москвы, отвечающего за исполнение решений органов Адвокатской палаты, Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.
Адвокат П. осуществляла адвокатскую деятельность в М. коллегии адвокатов г. Москвы с 6 сентября 2001 г. по 25 сентября 2008 г. (письмо председателя президиума М. коллегии адвокатов г. Москвы К. от 15 октября 2008 г. № 313-ОК; вх. № 2892 от 24.10.2008).
С 1 сентября 2007 г. адвокат П. без уважительных причин в нарушение установленной в подп. 5 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" обязанности не производит отчисление за счет получаемого вознаграждения средств на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы в размерах и порядке, которые определены решениями Учредительной конференции адвокатов г. Москвы от 25 ноября 2002 г., Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 16 декабря 2002 г. № 2 "О порядке уплаты отчислений адвокатов на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы", Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 22 июля 2004 г. № 27 "Об исполнении порядка уплаты обязательных отчислений", Пятой ежегодной конференции адвокатов г. Москвы от 3 февраля 2007 г. и Шестой ежегодной конференции адвокатов г. Москвы от 8 февраля 2008 г.
Неуплата адвокатом П. обязательных отчислений на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы с 1 сентября 2007 г. по настоящее время подтверждается бухгалтерской справкой о наличии задолженности за 2007 г. в сумме 1720 рублей (430 руб. x 4 мес. = 1720 руб.), за 2008 г. - 3790 рублей (430 руб. + (480 руб. x 7 мес.) = 3790 руб.).
Адвокат обязан ежемесячно отчислять за счет получаемого вознаграждения средства на общие нужды адвокатской палаты в порядке и в размерах, которые определяются собранием (конференцией) адвокатов адвокатской палаты соответствующего субъекта Российской Федерации, а также отчислять средства на содержание соответствующего адвокатского кабинета, соответствующей коллегии адвокатов или соответствующего адвокатского бюро в порядке и в размерах, которые установлены адвокатским образованием (подп. 5 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").
По смыслу п. 7 ст. 25 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" профессиональные расходы на общие нужды адвокатской палаты в размерах и порядке, которые определяются собранием (конференцией) адвокатов, и на содержание соответствующего адвокатского образования адвокат, осуществляющий адвокатскую деятельность в коллегии адвокатов, осуществляет за счет получаемого вознаграждения, при этом согласно п. 6 ст. 25 названного Закона вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем, и (или) компенсация адвокату расходов, связанных с исполнением поручения, подлежат обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением.
Согласно пп. 13 и 15 ст. 22 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" коллегия адвокатов в соответствии с законодательством Российской Федерации является налоговым агентом адвокатов, являющихся ее членами, по доходам, полученным ими в связи с осуществлением адвокатской деятельности, а также их представителем по расчетам с доверителями и третьими лицами и другим вопросам, предусмотренным учредительными документами коллегии адвокатов; соглашения об оказании юридической помощи в коллегии адвокатов заключаются между адвокатом и доверителем и регистрируются в документации коллегии адвокатов.
Налоговыми агентами признаются лица, на которых в соответствии с Налоговым кодексом Российской Федерации возложены обязанности по исчислению, удержанию у налогоплательщика и перечислению налогов в бюджетную систему Российской Федерации. Налоговые агенты имеют те же права, что и налогоплательщики, если иное не предусмотрено Налоговым кодексом Российской Федерации. Обеспечение и защита прав налоговых агентов осуществляются в соответствии со ст. 22 Налогового кодекса Российской Федерации ("Обеспечение и защита прав налогоплательщиков (плательщиков сборов)").
Налоговые агенты обязаны: 1) правильно и своевременно исчислять, удерживать из денежных средств, выплачиваемых налогоплательщикам, и перечислять налоги в бюджетную систему Российской Федерации на соответствующие счета Федерального казначейства; 2) письменно сообщать в налоговый орган по месту своего учета о невозможности удержать налог и о сумме задолженности налогоплательщика в течение одного месяца со дня, когда налоговому агенту стало известно о таких обстоятельствах; 3) вести учет начисленных и выплаченных налогоплательщикам доходов, исчисленных, удержанных и перечисленных в бюджетную систему Российской Федерации налогов, в том числе по каждому налогоплательщику; 4) представлять в налоговый орган по месту своего учета документы, необходимые для осуществления контроля за правильностью исчисления, удержания и перечисления налогов; 5) в течение четырех лет обеспечивать сохранность документов, необходимых для исчисления, удержания и перечисления налогов.
Налоговые агенты перечисляют удержанные налоги в порядке, предусмотренном Налоговым кодексом Российской Федерации для уплаты налога налогоплательщиком.
За неисполнение или ненадлежащее исполнение возложенных на него обязанностей налоговый агент несет ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации (см. ст. 24 Налогового кодекса Российской Федерации).
Адвокат обязан исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции (подп. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").
Согласно пп. 6 и 7 решения Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 16 декабря 2002 г. № 2 "О порядке уплаты отчислений адвокатов на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы" обязанности по исчислению, удержанию у адвокатов и перечислению в Адвокатскую палату г. Москвы обязательных отчислений возлагаются на налоговых агентов - коллегии, адвокатские бюро, на расчетный счет или в кассу которых перечисляется (вносится) вознаграждение за оказываемую юридическую помощь; адвокат, осуществляющий адвокатскую деятельность в адвокатском кабинете, уплачивает обязательные отчисления в Адвокатскую палату г. Москвы самостоятельно; уплата обязательных отчислений производится в первой декаде текущего месяца, адвокаты имеют право уплачивать ежемесячные обязательные отчисления вперед за любой период (Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2003. № 1. С. 13-15; 2007. № 1 (39). С. 36-38).
Согласно решению Совета Адвокатской палаты г. Москвы от 22 июля 2004 г. № 27 "Об исполнении порядка уплаты обязательных отчислений": "В соответствии со ст. 7, 25 Федерального закона РФ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" адвокаты обязаны производить отчисления на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы и содержание адвокатского образования, в котором они состоят, в порядке и размерах, определяемых Конференцией адвокатов г. Москвы и органами управления адвокатских образований" (п. 1); "Решением Совета Адвокатской палаты г. Москвы № 2 от 16 декабря 2002 г. установлен порядок исчисления, удержания у адвокатов и перечисления обязательных отчислений на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы налоговыми агентами - адвокатскими образованиями, в которых адвокаты осуществляют свою деятельность. Адвокаты, осуществляющие свою деятельность в адвокатском кабинете, уплачивают обязательные отчисления в Адвокатскую палату г. Москвы самостоятельно" (п. 2); "Руководители адвокатских образований ежеквартально обязаны направлять в адрес Совета Адвокатской палаты г. Москвы ведомости уплаты отчислений на общие нужды Адвокатской палаты г. Москвы" (п. 3); "Неуплата адвокатом обязательных отчислений в соответствии с п. 1 настоящего решения в течение 3 (трех) месяцев подряд образует состав дисциплинарного проступка и влечет возбуждение дисциплинарного производства" (п. 4); "Рекомендовать руководителям адвокатских образований при обращении к ним адвокатов с просьбой принять в члены коллегий или адвокатских бюро выяснять, не имеется ли задолженностей по уплате отчислений на содержание адвокатского образования, которое они покидают, и разрешать их просьбу только после урегулирования спорных отношений" (п. 5) (Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2007. № 1 (39). С. 38-39).
31 марта 2005 г. в связи с поступавшими вопросами Совет Адвокатской палаты г. Москвы разъяснил (разъяснение № 512/1), что: "Уплата обязательных ежемесячных отчислений производится в первой декаде текущего месяца. Адвокаты имеют право уплачивать ежемесячные обязательные отчисления вперед за любой период. Обязанности по исчислению, удержанию у адвокатов и перечислению в АП г. Москвы обязательных отчислений возлагаются только на налоговых агентов - коллегии адвокатов, адвокатские бюро, на расчетный счет или в кассу которых перечисляется (вносится) вознаграждение за оказываемую юридическую помощь. Не допускается перечисление отчислений со счетов организаций, которым адвокаты оказывают юридическую помощь. Адвокаты, осуществляющие адвокатскую деятельность в адвокатском кабинете, уплачивают обязательные отчисления в АП г. Москвы самостоятельно" (п. 2); "Перечисление коллегиями адвокатов, адвокатскими бюро, адвокатскими кабинетами отчислений на общие нужды АП г. Москвы производится до 15 числа месяца, следующего за отчетным. Ежеквартально до 15 числа месяца следующего квартала в бухгалтерию Совета АП г. Москвы представляется ведомость-отчет о начисленных и удержанных суммах отчислений на нужды палаты. Если платеж осуществляется через Сбербанк адвокатским кабинетом, то ведомость по отчислениям представляется в конце отчетного года" (п. 3); "В соответствии с Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" отчисления на общие нужды адвокатской палаты уплачиваются за счет получаемого вознаграждения и являются профессиональными расходами адвоката" (п. 4); "Отсутствие вознаграждения у адвоката не является основанием для неуплаты обязательных ежемесячных отчислений на общие нужды адвокатской палаты" (п. 5); "В соответствии с Кодексом профессиональной этики адвоката и решением Совета АП г. Москвы № 27 от 22.07.2004 неуплата адвокатом обязательных ежемесячных отчислений на общие нужды адвокатской палаты в течение трех месяцев подряд образует состав дисциплинарного проступка и влечет возбуждение дисциплинарного производства" (п. 6); "Решением Совета АП г. Москвы № 27 от 22.07.2004 руководителям адвокатских образований рекомендовано при обращении к ним адвокатов с просьбой принять в члены коллегии или адвокатского бюро выяснять: не имеется ли задолженностей по уплате отчислений на общие нужды адвокатской палаты и на содержание адвокатского образования, которое они покидают, и разрешать их просьбу только после урегулирования спорных отношений" (п. 7); "В соответствии с Кодексом профессиональной этики адвоката (в редакции от 08.04.2005) адвокат - руководитель адвокатского образования обязан принимать меры "...по осуществлению отчислений на общие нужды адвокатской палаты..." (п. 8) (Вестник Адвокатской палаты г. Москвы. 2007. № 1 (39). С. 40-42).
Таким образом, согласно положениям Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", Налогового кодекса Российской Федерации, а также решениям органов Адвокатской палаты г. Москвы, принятым в пределах их компетенции, за адвоката, добровольно избравшего для осуществления адвокатской деятельности адвокатское образование - коллегию адвокатов, ежемесячные отчисления за счет полученного адвокатом вознаграждения средств на общие нужды адвокатской палаты в порядке и в размерах, которые определяются собранием (конференцией) адвокатов адвокатской палаты соответствующего субъекта Российской Федерации, производит коллегия адвокатов, являющаяся налоговым агентом адвокатов-членов, по доходам, полученным адвокатами в связи с осуществлением адвокатской деятельности. При этом вознаграждение, выплачиваемое адвокату доверителем (т.е. доходы адвоката), подлежит обязательному внесению в кассу соответствующего адвокатского образования либо перечислению на расчетный счет адвокатского образования в порядке и сроки, которые предусмотрены соглашением адвоката с доверителем.
С учетом изложенного Квалификационная комиссия не может признать, что адвокат П., перечислив 19 сентября 2008 г. на расчетный счет негосударственной некоммерческой организации "Адвокатская палата г. Москвы" в банке "Сбербанк России ОАО г. Москва" платеж на сумму 7430 руб. (назначение платежа: "Платные услуги. Оплата "Обязательные отчисления на нужды АП г. Москвы" от П. - члена межрегиональной коллегии адвокатов за период с 01.09.2008 по 31.12.2008), исполнила возложенную на нее подп. 5 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и решениями органов Адвокатской палаты г. Москвы, принятыми в пределах их компетенции, обязанность.
...Что касается неуплаты адвокатом П. начиная с 1 сентября 2007 г. за счет получаемого вознаграждения средств на содержание М. коллегии адвокатов в порядке и в размерах, которые установлены адвокатским образованием, то Квалификационная комиссия отмечает, что согласно п. 5 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката обращения органов адвокатских образований, возникшие из отношений по созданию и функционированию этих образований, не могут являться допустимым поводом для возбуждения дисциплинарного производства, т.е. в данной части Квалификационная комиссия воздерживается от юридической оценки действий (бездействия) адвоката П.
За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (подп. 5 п. 1, п. 2 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ").
Нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодексом профессиональной этики адвоката, установленных конференцией соответствующей адвокатской палаты (ст. 18 п. 1 Кодекса).
Статус адвоката может быть прекращен по решению совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, в региональный реестр которого внесены сведения об адвокате, на основании заключения Квалификационной комиссии при неисполнении или ненадлежащем исполнении адвокатом решений органов адвокатской палаты, принятых в пределах их компетенции (подп. 3 п. 2 ст. 17 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации").
На основании изложенного, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и подп. 1 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, Квалификационная комиссия Адвокатской палаты г. Москвы выносит заключение о нарушении адвокатом П. решений органов Адвокатской палаты г. Москвы, принятых в пределах их компетенции.
Совет согласился с заключением Квалификационной комиссии и вынес адвокату дисциплинарное взыскание в форме предупреждения.
4. При решении вопроса о привлечении адвоката к ответственности за высказывания, сделанные им при исполнении профессиональных обязанностей (при осуществлении защиты обвиняемого), следует исходить из принципа пропорциональности - соблюдать правильный баланс между необходимостью оградить авторитет судебной власти и необходимостью защитить право адвоката на свободное выражение мнения.
...Федеральный судья Т. районного суда г. Москвы И. обратился в Адвокатскую палату г. Москвы с сообщением, указав, что в производстве суда находится уголовное дело в отношении Г., обвиняемого в совершении 11 преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 УК РФ; защиту подсудимого Г. в ходе судебного разбирательства наряду с другими адвокатами осуществляет адвокат М. В судебном заседании 31 января 2008 г. судом было вынесено определение о направлении в адрес Адвокатской палаты г. Москвы жалобы на адвоката М. за неподчинение распоряжениям председательствующего в ходе судебного разбирательства по настоящему делу, а также за злоупотребление им своими процессуальными правами путем чинения государственному обвинителю препятствий при представлении суду доказательств стороны обвинения; заявитель считает, что адвокатом М. была нарушена ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которой, участвуя или присутствуя на судопроизводстве, адвокат должен соблюдать нормы соответствующего процессуального законодательства и проявлять уважение к суду, а также ст. 8 этого же Кодекса, согласно которой адвокат обязан честно, разумно и добросовестно исполнять свои обязанности, руководствуясь Конституцией РФ, законами и настоящим Кодексом.
По мнению заявителя, нарушения указанных статей Кодекса адвокатом М. в ходе судебного разбирательства выразились в том, что когда в судебных заседаниях 30 и 31 января 2008 г. государственному обвинителю председательствующим была предоставлена возможность продолжить исследование материалов уголовного дела, начатое в одном из предыдущих судебных заседаний по делу, адвокат М. своими действиями делал все возможное для того, чтобы затянуть судебное разбирательство в этой части и нарушить порядок в судебном заседании, а именно:
1) злоупотреблял своим правом на принесение возражений на действия председательствующего. В силу ч. 3 ст. 243 УПК РФ возражения любого участника судебного разбирательства против действий председательствующего заносятся в протокол судебного заседания. По смыслу указанной статьи любой участник процесса действительно имеет право высказывать свои возражения против действий председательствующего в случае несогласия с таковыми. Вместе с тем положения этой статьи закона рассчитаны на разумное и добросовестное использование сторонами указанного права, в связи с чем заявитель расценивает как злоупотребление этим правом:
- высказывание адвокатом М. таких возражений несколько раз подряд со ссылкой на то обстоятельство, что его выступления в процессе законом не ограничены и что он вправе приносить возражения против действий председательствующего в любой момент судебного следствия (с. 5, 6 протокола от 30.01.2008; с. 10, 11 протокола от 31.01.2008);
- выражение им несогласия с принимаемыми судом определениями под предлогом принесения возражений на действия председательствующего (с. 5, 20 протокола от 30.01.2008);
- принесение возражений тогда, когда его выступлению никакие действия председательствующего не предшествовали (с. 26 протокола от 30.01.2008). Приходя к выводу, что вышеуказанные действия адвоката М. представляют собой злоупотребление процессуальным правом, заявитель учитывает количество, периодичность и суть заявленных адвокатом возражений против действий председательствующего;
2) не давал государственному обвинителю возможности продолжать исследование письменных материалов дела и прерывал государственного обвинителя во время оглашения последним тех или иных документов (с. 6, 14, 25-28 протокола от 30.01.2008, с. 10, 11 протокола от 31.01.2008);
3) произносил длительные речи и высказывал вслух свои соображения по любым пришедшим ему в голову вопросам, нарушая таким образом порядок в судебном заседании (с. 25-27 протокола от 30.01.2008, с. 9 протокола от 31.01.2008);
4) постоянно вступал в пререкания с судом (с. 5, 6, 20, 21 протокола от 30.01.2008, с. 9, 11 протокола от 31.01.2008);
5) не реагировал на замечания и распоряжения председательствующего (с. 6, 26-29 протокола от 30.01.2008, с. 10, 11 протокола от 31.01.2008).
По мнению заявителя, вышеописанные действия адвоката М. являются недопустимыми со стороны адвоката, осуществляющего свою деятельность на профессиональной основе, представляют собой злоупотребление своими процессуальными правами и свидетельствуют о явном неуважении к суду и другим участникам процесса, в частности, к государственному обвинителю, оглашение которым материалов дела он неоднократно прерывал. В связи с изложенным заявитель приходит к выводу о том, что адвокатом М. в данном случае было допущено нарушение требований ст. 8 и ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката, а согласно ст. 7 Федерального закона от 31 мая 2002 г. "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ" адвокат обязан соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката, за неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ". Учитывая указанные обстоятельства, заявитель просит принять соответствующие меры к недопущению впредь подобных действий со стороны адвоката М.
...Выслушав объяснения адвоката М., изучив письменные материалы дисциплинарного производства, обсудив доводы сообщения федерального судьи Т. районного суда г. Москвы И. (вх. № 2235 от 12.08.2008), Квалификационная комиссия, проведя голосование именными бюллетенями, пришла к следующим выводам.
Адвокат при осуществлении профессиональной деятельности обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять обязанности, отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать Кодекс профессиональной этики адвоката (подп. 1 и 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката). За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" (п. 2 ст. 7 названного Закона).
Защитник - лицо, осуществляющее в установленном УПК РФ порядке защиту прав и интересов подозреваемых и обвиняемых и оказывающее им юридическую помощь при производстве по уголовному делу (ч. 1 ст. 49 УПК РФ).
С момента допуска к участию в уголовном деле защитник вправе осуществлять полномочия, перечисленные в пп. 1-10 ч. 1 ст. 53 УПК РФ, в том числе заявлять ходатайства и отводы, а также "использовать иные не запрещенные... Кодексом средства и способы защиты" (п. 11 ч. 1 ст. 53 УПК РФ).
Защитник подсудимого участвует в исследовании доказательств, заявляет ходатайства, излагает суду свое мнение по вопросам, возникающим в ходе судебного разбирательства и подлежащим исследованию в нем (ч. 1 ст. 248 УПК РФ).
Являясь независимым профессиональным советником по правовым вопросам, "адвокат не может быть привлечен к какой-либо ответственности... за выраженное им при осуществлении адвокатской деятельности мнение, если только вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии)" (п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 18 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации"), поэтому вопрос об обоснованности заявления адвокатом М. 30 и 31 января 2008 г. возражений на действия председательствующего в соответствии с ч. 3 ст. 243 УПК РФ, ходатайств о признании доказательств недопустимыми в соответствии с ч. 3 ст. 7, ст. 75, ч. 2 ст. 88, ч. 7 ст. 235, ст. 271 УПК РФ, а также высказывания им своего мнения по иным вопросам, возникавшим в ходе судебного разбирательства, не может быть предметом проверки со стороны квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта Российской Федерации.
Поэтому Квалификационная комиссия вправе оценить на предмет соответствия адвокатской этике лишь форму выражения адвокатом М. в соответствии со ст. 244 УПК РФ своего мнения по вопросам, возникавшим в ходе судебного разбирательства 30 и 31 января 2008 г., учитывая положения Кодекса профессиональной этики адвоката о том, что:
"Адвокаты при всех обстоятельствах должны сохранять честь и достоинство, присущие их профессии" (п. 1 ст. 4);
"При осуществлении профессиональной деятельности адвокат... придерживается манеры поведения, соответствующей деловому общению" (п. 2 ст. 8);
"Адвокат не вправе: ...допускать в процессе разбирательства дела высказывания, умаляющие честь и достоинство других участников разбирательства, даже в случае их нетактичного поведения" (подп. 7 п. 1 ст. 9);
"Участвуя или присутствуя на судопроизводстве... адвокат должен проявлять уважение к суду и другим участникам процесса..." (ч. 1 ст. 12), "Возражая против действий судей... адвокат должен делать это в корректной форме и в соответствии с законом" (ч. 2 ст. 12).
Тщательно проанализировав имеющиеся в материалах дисциплинарного производства тексты протоколов судебных заседаний Т. районного суда г. Москвы от 30 и 31 января 2008 г. по уголовному делу в отношении Г. (в том числе те страницы протоколов, на которых заявителем маркером желтого цвета сделаны выделения: с. 5-6, 14, 20-21, 25-29 протокола от 30 января 2008 г., с. 9-12 протокола от 31 января 2008 г.), Квалификационная комиссия не считает, что в форме выражения адвокатом М. в соответствии со ст. 244 УПК РФ своего мнения по вопросам, возникавшим в ходе судебного разбирательства 30 и 31 января 2008 г., проявлено неуважение к суду, то есть положения п. 1 ст. 4, п. 2 ст. 8, подп. 7 п. 1 ст. 9 и ст. 12 Кодекса профессиональной этики адвоката им не нарушены.
Поскольку законодатель не исключает возможность возникновения процессуальной ситуации, когда участник уголовного судопроизводства начнет злоупотреблять своими процессуальными правами, он возложил на председательствующего обязанность руководить судебным заседанием, для чего принимать все предусмотренные УПК РФ меры по обеспечению состязательности и равноправия сторон. Председательствующий обеспечивает соблюдение распорядка судебного заседания, разъясняет всем участникам судебного разбирательства их права и обязанности, порядок их осуществления, знакомит с регламентом судебного заседания, установленным ст. 257 УПК РФ, устраняет из судебного разбирательства все, не имеющее отношения к делу (ст. 243, 257, 258 УПК РФ).
Согласно ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод "каждый имеет право свободно выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны публичных властей и независимо от государственных границ. Настоящая статья не препятствует государствам осуществлять лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия".
Разрешая вопрос о допустимости и пределах критических высказываний, сделанных адвокатом (защитником) в помещении зада суда, Европейский Суд по правам человека отметил, что пределы допустимой критики в некоторых обстоятельствах могут быть более широкими, когда ее объектами являются должностные лица государства. Европейский Суд признает допустимым заявление адвокатом в зале суда возражений против стиля ведения процесса судьями и считает, что привлечение адвокатов за это к ответственности может оказать "замораживающий эффект" по отношению к исполнению адвокатами своих обязанностей защитников по уголовному делу, исполнению адвокатами своих профессиональных обязанностей и защиты интересов клиентов в будущем. При решении вопроса о привлечении адвоката к ответственности за высказывания, сделанные им при исполнении профессиональных обязанностей (при осуществлении защиты обвиняемого), следует исходить из принципа пропорциональности - соблюдать правильный баланс между необходимостью оградить авторитет судебной власти и необходимостью защитить право адвоката на свободное выражение мнения (см. постановление Европейского Суда по правам человека от 15 декабря 2005 г. (вынесено Большой Палатой) Киприану против Кипра (Kyprianou - Cyprus) (№ 73797/01)//Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2004. № 5. 2006. № 7; постановление Европейского Суда по правам человека от 28 октября 2003 г. (вынесено II Секцией) П.С. против Нидерландов (P.S. - Netherlands) (№ 39657/98)//Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2004. № 2).
Таким образом, несогласие заявителя со способами активного отстаивания адвокатом М. в судебном заседании прав и законных интересов его доверителя (подсудимого Г.) не свидетельствует о нарушении адвокатом норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и/или Кодекса профессиональной этики адвоката, а потому не может повлечь привлечение адвоката к дисциплинарной ответственности.
Не нашло в ходе дисциплинарного производства подтверждения и утверждение заявителя о том, что адвокат М. во время судебного заседания высказывал вслух свои соображения по любым пришедшим ему в голову вопросам, поскольку из протоколов судебных заседаний усматривается, что все заявления и ходатайства адвоката-защитника М. были связаны с осуществлением им процессуальных прав защитника по рассматриваемому судом уголовному делу.
При рассмотрении дисциплинарного производства, носящего публично-правовой характер, Квалификационная комиссия исходит из презумпции добросовестности адвоката, обязанность опровержения которой возложена на заявителя (участника дисциплинарного производства, требующего привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности), который должен доказать те обстоятельства, на которые он ссылается как на основания своих требований.
Исследовав доказательства, представленные участниками дисциплинарного производства на основе принципов состязательности и равенства прав участников дисциплинарного производства, Квалификационная комиссия приходит к выводу о том, что адвокатом М. при обстоятельствах, описанных в сообщении федерального судьи Т. районного суда г. Москвы И., не допущено нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и (или) Кодекса профессиональной этики адвоката.
На основании изложенного Квалификационная комиссия Адвокатской палаты г. Москвы, руководствуясь п. 7 ст. 33 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и подп. 2 п. 9 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, выносит заключение о необходимости прекращения дисциплинарного производства в отношении адвоката М. вследствие отсутствия в его действиях (бездействии), описанных в сообщении федерального судьи Т. районного суда г. Москвы И. (вх. № 2235 от 12.08.2008), нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и Кодекса профессиональной этики адвоката.
Совет согласился с заключением Квалификационной комиссии.
------------------------------------------------------------------
--------------------
| | |
|
